Государственные режимы - страница 34

В подобных условиях актуализируется потребность в теоретико-правовых исследованиях прав человека, путей их обеспечения и реализации. В связи с этим особый интерес представляет статья профессора А. В. Полякова «Антрополого-коммуникативное обоснование прав человека»[192], в которой ученый изложил собственный взгляд на теорию прав человека в контексте коммуникативной концепции права.

Одной из сложнейших является проблема соотношения права и прав человека. Профессор А. В. Поляков в связи с этим совершенно справедливо отметил, что «современное правопонимание… должно отвечать на вопрос о том, как право связано с человеком». В своей работе автор попытался показать, что право – это и есть права человека по преимуществу, «но права, которые существуют не сами по себе, а оказываются связанными и с правовыми обязанностями, и с правовыми нормами, и с правовыми текстами государства в рамках рекурсивной системы правовых коммуникаций».

Действительно, подобный интегральный и антрополого-коммуникативный подход является адекватным современности. В условиях распространяемой по всему миру «демократической идеологии» абсолютизация прав человека – явление распространенное, проявляющееся в достаточной степени по-разному. В частности, некоторые ученые отстаивают позицию выделения прав человека в самостоятельную отрасль современного права, состоящую из «совокупности принципов и норм, определяющих обязанность государств по обеспечению и соблюдению основных права и свобод человека без всякой дискриминации как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов, а также устанавливающих ответственность за преступное нарушение этих прав»[193]. С. С. Алексеев говорит о том, что каждая национальная юридическая система должна формироваться сообразно принципам и критериям не просто прав человека, а права человека, и прежде всего в значении объективного права, со всеми присущими ему характеристиками – общеобязательностью, государственным принуждением к исполнению соответствующих требований, юридической ответственностью за их выполнение, т. е. действующая юридическая система становится «правом человека»[194]. С. С. Алексеев прямо говорит о необходимости признания права человека «не только в качестве субъективного, но и объективного права»[195]. Ученый аргументирует свою позицию, ссылаясь на взгляды И. Канта, который еще в свое время выдвигал идею о праве человека (или о «праве людей») как о явлении объективного права, а также на теоретические положения русского правоведа-цивилиста И. А. Покровского. Последний рассматривал в качестве неотъемлемого права личности так называемое «право на определенность юридических норм»[196], тем самым показывая, что неотъемлемые права охватывают не только важнейшие социальные ценности, но и явления юридического порядка, сложные юридические механизмы, выраженные в юридических нормах, законах, объективных свойствах права.

Профессор А. В. Поляков в своей статье также совершенно справедливо отмечает, что права человека имеют все необходимые признаки именно права. Утверждение неоспоримо, так как общеизвестно, что право в сугубо юридическом смысле рассматривается в объективном и субъективном смыслах, при этом как объективное, так и субъективное право имеет единые общие и специфические признаки позитивного права. Тем не менее, это вовсе не означает, что под воздействием либеральных идей целесообразно в теории выделять некое «право человека» (С. С. Алексеев), рассматриваемое как объективное право. Ведь с точки зрения содержательной характеристики право не сводится только к правам человека (право, например, регулирует деятельность различных субъектов политической системы). В связи с этим нам представляется не совсем верным мнение проф. А. В. Полякова о том, что нет правовых норм без прав человека (субъективных прав). А как же нормы-дефиниции, нормы-принципы, нормы-начала, нормы-цели, т. е. специализированные нормы, определяющие основные понятия и принципы правового регулирования, его цели и задачи, обозначающие возможные перспективы развития юридических институтов?