Государственный канцлер А. М. Горчаков и решение сахалинского вопроса - страница 20

Курьеры догнали эскадру Путятина 25 июля 1853 г. в гавани Ллойд на о. Пиль архипелага Бонин [124], где собралась вся русская эскадра. Обследовав о. Бели и ряд других островов Бонин, эскадра 4 августа покинула Ллойд и 9 августа бросила якорь на рейде г. Нагасаки [125].

Ещё за несколько миль до Нагасакского порта навстречу русской эскадре были высланы чиновники, и с этого момента началось многомесячное общение с японскими представителями. Как писал во Всеподданнейшем отчёте Е. В. Путятин: «С этого начались и не прекращались наши живые ежедневные сношения с Японцами, причём они употребляли всю изворотливость и хитрость, свойственные их характеру, чтобы удержать за собой старинные права и обычаи, установлены ими в сношениях с иностранцами… В дальнейших сношениях они потеряли надежды, разными проволочками и затруднениями, которые старались делать на каждом шагу (например в отведении места на берегу), отбить у нас охоту обращаться к ним, с какими либо требованиями, и по-прежнему желали оставаться чуждыми миру. Они полагали, что утомив наше терпение, успеют заставить нас отказаться совсем от намерения завязать с ними дела, или, по крайней мере, отложить последние на неопределённое время» [126].

13 августа Е. В. Путятин вручил японским чиновникам письмо канцлера К. В. Нессельроде губернатору Нагасаки Осава Ситецу Бунго-но-ками. Губернатор отказался принять письмо для Верховного совета, но послал нарочного в столицу. Незадолго до этого Верховный совет принял письмо от командира американской экспедиции М. К. Перри [127], поэтому отказать России в подобной же просьбе японцы уже не могли. В ожидании ответа 18 августа Е. В. Путятин отправил шхуну «Восток» на Сахалин. Впоследствии командир шхуны В. А. Римский-Корсаков [128] вспоминал: «В августе месяце 1853 г. Адмирал отправил меня на шхуне с различными поручениями в Татарский пролив и к устью Амура. В данной мне по этому предмету инструкции, предписывалось, между прочим: осмотреть западный берег Сахалина, сделать съёмку той части его, которую не успел описать Лаперуз, поискать там бухт или якорных мест, разведать о японских селениях на острове и месторождении каменного угля, признаки, которых открыты были Лейтенантом Бошняком в предыдущем году» [129].

В. А. Римский-Корсаков возвратился в Нагасаки 3 ноября, а уже 6 ноября Е. В. Путятин, не дождавшись ответа от японцев, направляет в Верховный совет собственное послание. Узнав от Римского-Корсакова об основании на Сахалине Муравьёвского поста, он писал: «На Сахалине живут только туземцы, которые в культурном, торговом и ином плане являются очень отсталыми. Все они находятся под покровительством России. 3 месяца назад российский император издал указ, по которому Сахалин объявлялся российской землёй, поэтому туда были направлены войска. Японцы, если и приезжают на Сахалин для ведения рыбных промыслов и торговли, то лишь на крайний его юг в залив Анива на короткий срок. Из всего того, что утверждает японская сторона, мы можем признать только этот факт. Если японцы в дальнейшем будут жить на побережье залива Анива, то они, как и российские подданные будут находиться под покровительством российского государства»