. Далее Муравьёв внёс на рассмотрение проект оглашения, состоявший из четырёх пунктов: пролив между Сахалином и Эдзо признать за границу между Россией и Японией; японские рыболовы могут по-прежнему заниматься промыслом в заливе Анива; японцы могут поселяться в Приамурье; всем японцам, проживающим как на острове Сахалине, так и в других местах Российской империи, предоставляется полная свобода богослужений и постройка храмов по их вероисповеданию и во всех случаях они подчиняются действию русских законов
[210]. Таким образом, впервые японцам официально было высказано видение решения сахалинского вопроса: принадлежность всего Сахалина России и проведение границы между двумя государствами по проливу Лаперуза. Японцы сделали перерыв в переговорах для обсуждения предложений Н. Н. Муравьёва. Он был омрачён трагическим происшествием, убийством двух российских граждан. Вечером 13 августа на троих русских моряков, когда они, произведя закупки, возвращались в порт, было совершено неожиданное нападение. Был зарублен насмерть матрос Иван Соколов, смертельно ранен мичман Роман Мофет, а мещанин Александр Корольков, раненый в руку, успел укрыться в ближайшей торговой лавке. Преступники скрылись, захватив с собой ящик с серебром, принадлежавший русским. Нужно отдать должное Н. Н. Муравьёву, который не счёл нужным употребить военную силу эскадры. Было принято во внимание участие японских властей в следствии и публичное соучастие в торжественной похоронной процессии убитых моряков, их компенсация материальных затрат. Переговоры были продолжены 18 августа 1859 г. Японские уполномоченные заявили, что они не могут пойти на уступку всего Сахалина, так как это противоречит второй статье Симодского трактата. На это Муравьёв заявил, что у Путятина в Симода были полномочия устанавливать границу только на Курильских островах, но не на Сахалине, поэтому он ещё раз вынужден повторить своё предложение об уступке всего острова России. Переговоры зашли в тупик. Муравьёв заявил, что никаких изменений в своих предложениях сделать не может и считает переговоры оконченными. Таким образом, Н. Н. Муравьёву не удалось повторить успех в Айгуни, продвижение в решении сахалинского вопроса не состоялось. Но важно было уже то, что впервые Россия на дипломатическом уровне заявила, что её не будет устраивать никакой вариант, кроме уступки всего Сахалина. В отчёте о переговорах в Японии министру иностранных дел А. М. Горчакову Н. Н. Муравьёв-Амурский писал: «…поставляю себе долгом довести до сведения вашего для доклада Государю Императору, что Японское правительство, основываясь на 2-й статье трактата, заключённого графом Путятиным в 1855 году, не признаёт возможным провести границу между нами южнее острова Сахалина, который считает, согласно с буквою вышесказанной статьи, неразделённым между Россиею и Япониею, но уполномоченные предлагали мне провести границу на Сахалине по 50˚ сев. широты.
Конец ознакомительного фрагмента.
