Государственный палач - страница 18



На что я ему в том же занудливом косноязыном тоне возразил:

– Все, что мне взбредет в голову, если в руках у меня обыкновенная шариковая ручка и затем моя самая обыкновенная механическая портативная машинка, которая носит прекрасное женское народное имя «Любава», а этот электронный ящик, была моя воля, я бы выбросил к чертям собачьим на помойку, потому что ты совсем прекратил читать и развивать свое сердце…

На эту мою достаточно искреннюю тираду наша мама, на ту минуту оказавшаяся дома, а не в массажном кабинете, зато с ужасно сочащимся раздавленным лицом (лицевая маска из клубники и еще какой-то гадости), не выдержала и голосом ответственной квартиросъемщицы с осанкой единогласно избранного президента перебила мою горячую родительскую речь:

– Папулечка, ты сперва заработай лимончик за свои писульки! А потом выбрасывай на помойку… все что взбредет тебе в твою писательскую башку. Наш сынулька будет банкиром, мы уже решили. А банкир работает, к твоему сведению, исключительно на компьютерах.

– Танюш, раз вы с Даниилом решили – так тому и быть. Но разве плохо, если банкир еще и начитанный. Да и сердце…

– Ах, Дима, ты со своим сердцем становишься невыносим! Иди уж сочиняй, не порть настроение ребенку. Что толку от твоего книжного сердца?! А Даник развивает свой мозг посредством игры. Ты лучше поинтересуйся, сколько твой сын программ освоил. Правда, Данюша?

А Даниил зачем-то некстати поинтересовался у своего горячего союзника, у нашей мамы:

– Опять сегодня ночью на работу, да?

Наш будущий банкир, разумеется, знал, что все нынешнее наше материальное благополучие исходит не из творческих заработков папули, а от тяжелой, но не менее творческой работы мамули, нашей мамы, которая в свое время завоевала на городском супершоу почетное звание мисс № 2, и затем ее по очень выгодному контракту пригласили работать в одну очень-очень престижную фотомастерскую, к одному знаменитому мастеру, который трудится исключительно в вечернюю и ночную пору. А потом мамины фотографии, на которых она очень здорово демонстрирует разные женские наряды, продаются за границу в специальные журналы мод. За эти нарядные модные фотографии нашей маме платят хорошие гонорары. Безусловно, и папины гонорары велики, особенно сейчас…

Но иногда наша мама сдуру – а может, и специально, леший ее знает! – вдруг выдает нашу военную тайну: что главный добытчик в семье все-таки она, наша красивая, загорелая, с шелковистой блондинистой гривой мама.

И мама, его всегдашний защитник, подбирая хрустящей салфеткой отвратительное варенье со своего страшного лица, вдруг чутко замерла и совершенно будничным маминым голосом ответила:

– Да, сынуль, опять у твоей мамы… Из Америки пришел срочный заказ. Да ты не волнуйся, Даник. Папа меня встретит. А ты знаешь, папу нашего обидеть трудно. Да и твоя мамуля кое-какие приемчики… Вот подрастешь – и папа тебя таким штукам обучит. Косточки твои окрепнут – все узнаешь приемчики. Правда, папуль?

И надо же, именно сегодняшним вечером наш предупредительный, нескупой, значительный Гость закапризничал и притворился обиженным ребенком. Я почти наяву представил его приплюснутые бесформенные, точно у профессионального борца, хрящи ушей – они налились обиженной свекольной жижей, отчего как бы распухли-распушились, а лошадиное лицо его сделалось привычно наискось, выражая скорбность и инфантильность.