Государство террора. СС в системе власти Третьего рейха - страница 14

Назначение Генриха Гиммлера руководителем СС носило элемент случайности: просто оказалось, что именно он был заместителем Хейдена и под рукой не оказалось кого-либо более подходящего. Уже успевший капитально испортить отношения с верхушкой партии, руководитель СА Франц Пфеффер фон Заломон явно посчитал, что не имеет никакого значения, кто возглавляет каких-то там 280 человек, когда в его подчинении находится около 60 тысяч закаленных в уличных боях штурмовиков. Но если назначение Гиммлера было случайностью, то само создание в рамках движения организации, взявшей на себя впоследствии функции карательного аппарата и спецслужб, было закономерно. А вот то, какие это приобрело формы, во многом отразило собственные воззрения Генриха Гиммлера. Довольно неожиданно несколько своеобразные идеи Гиммлера попали на подготовленную почву и нашли большой спрос в немецком обществе, где царило всеобщее недовольство и разочарование Веймарской республикой. Главной особенность этого общества – как, впрочем, и в других странах всей Европы, но в Германии в более гипертрофированной форме – было наличие огромного числа людей самого что ни на есть трудоспособного и политически активного возраста, прошедших войну и кровопролитные бои – или же не успевших повоевать, но гордившихся своими старшими товарищами и желавших быть такими же, как они. Большинство из них не могли найти себе достойного места в «Новой Германии», невозможность социал-демократических кабинетов снять напряжение в обществе явно показывало их ущербность и настойчиво требовало прихода «сильного правительства», а «буржуазные ценности» сильно проигрывали при сравнении с «фронтовым братством».

Гиммлер задумал создать на базе СС некий суррогат закрытого ордена, члены которого были бы объединены одной задачей – обеспечение безопасности фюрера в самом широком смысле этого слова и воплощение в жизнь его идей без каких-либо раздумий и сомнений, в т. ч. этического или морального характера. Причем в данном случае игнорирование чисто человеческих чувств должно было быть сознательным, а не неосознанным: человек должен был сам переступить через эту черту. Позже, уже во время войны, рейхсфюрер СС заявил во время выступления перед членами эйнзацкоманд СД: «Многие из вас знают, что значит видеть перед собою 100, а то 500 и даже 1000 трупов. Пройти сквозь это и остаться, за исключением обычных человеческих слабостей, порядочными людьми – много значит и делает нас закаленными и твердыми. Это – еще ненаписанная страница славы в нашей истории»[25].

Кроме подобной «причастности к великому» члены СС получали заботливо культивируемое «фронтовое братство» – все эсэсовцы изначально объявлялись равными, в качестве обращения между старшими и младшими по званию использовалось слово «камрад» (Kamerad)[26], а не как в вооруженных силах «господин» (Herr). Фронтовики могли с ностальгией вспомнить былое, а молодежь – приобщиться к нему. Правда, в СА тоже было подобное «фронтовое братство», но здесь Гиммлер изначально делал ставку на дисциплину: в противовес неуправляемым СА эсэсовцы должны были стать элитой, которая всегда привлекает к себе, особенно в обществе, основу которого составляют обыватели. Причем надо напомнить, что на этом этапе СС не только оставались составной частью СА, но и черпали свои кадры в значительной степени в рядах тех же самых СА из числа тех штурмовиков, которым приелась вся эта «вольница». Все это было приправлено большой долей расового превосходства германской нации и антисемитизма, поскольку они являлись важнейшей составной частью и, можно сказать, одними из основополагающих принципов национал-социалистической идеологии. Хотя и здесь Гиммлер внес свои характерные черты в идеологию: возможно, под воздействием своего аграрного образования он был убежденным сторонников евгеники – учения о селекции применительно к человеку, причем был скорее не теоретиком, а практиком, старавшимся – пусть и не особо успешно – превратить СС в огромный эксперимент по созданию будущей элиты германской нации.