С другой стороны, Румбольд мог попросить отдать бумаги капитану в случае долгого отсутствия. Обычно Вульфгард отпускал отряды ополченцев на разведку не более чем на три дня. Если так, то в запасе у него точно были два дня.
– Шевели баклажанами! – послышался за спиной звенящий от злости голос крестьянки. – Мы не на прогулке, страж.
– Мое имя Фергус.
– Мне плевать! Если и дальше будешь так плестись, то из твоих баклажанов сделают овощное рагу.
Фергус подавил вспышку ярости. Он встречал разных девушек, но такую грубиянку трудно было отыскать даже среди бандитов. Странно, что она до сих пор не была в шайке. Ходд или Коловник приняли бы ее в банду как родную дочь.
Сойдя с тропинки, они снова углубились в каменные тиски гор. Грохот молний ненадолго стих, но белые вспышки продолжали озарять небо. Воды вокруг становилось все больше, и стекала она по склонам все быстрее. Фергус плохо себе представлял ураган в горах, но что-то ему подсказывало, что грядущая ночь будет самой страшной в его жизни.
Стало быстро темнеть. До заката оставалось меньше часа, но из-за туч сумерки наступили раньше. Глядя по сторонам, он понимал, в какой глуши они сейчас находятся. В ущелье было не так тесно, как в базальтовых коридорах. Под ногами хлюпал моховой ковер, а по бокам зелеными змейками на скалы тянулись чахлые вьюнки с увядающими цветами. Это его и беспокоило. Живности вокруг было навалом. Судя по сбитой растительности, звери и монстры часто проходили здесь, а продольные царапины на отвесных скалах могли оставить только никрипы.
– Ну и места ты в детстве выбирала для прогулок, – прошептал Шанти, с трепетом взирая на стены ущелья. – Мой отец как-то раз сказал, что природа делает человека суровым.
– А хлеб чересчур мягким, – съязвила Анабель, шлепнув парня тупой стороной копья по заднице. – Что вы знаете о природе? Сидите на берегу за городскими стенами и думаете, что живете на Миркхолде. А он здесь. Вот он – настоящий Миркхолд.
Крестьянка указала копьем в темнеющее небо. В ответ ущелье озарила яркая серебристая вспышка.
– Это просто горы, Анабель. Там, куда ты хочешь уплыть, их тоже хватает. Говорят, горы Форстмарда самые высокие в мире. Сомневаюсь, что здесь опаснее, чем там.
– Да я не об опасности говорю, – оборвала рыжая крестьянка. – На материке в горах живут тысячи людей. Там восемь великих кланов, рудники, дороги, военные форты… Здесь же горы другие. Они дикие. Сюда без причины даже охотники не суются.
– Это еще почему? – спросил Фергус, оглядываясь назад. Царапины на камнях не давали ему покоя. Назревало мерзкое ощущение, что вот-вот должно произойти нечто плохое.
– Потому что боятся. Такие места помнят, каким был мир до людей, – надменным голосом произнесла крестьянка. – До королей и господ. Только оставшись в подобном месте, лицом к лицу с природой, человек ощущает себя свободным, а свободы в этой дыре боятся все.
– Скорее уж одиноким, – предположил Фергус, невольно вспомнив Верфа. – Одиночества уж точно все боятся, а тех, кто готов променять друзей и веселье на келью и стопку книг называют нисмантами…
– Значит, не зря друиды строили здесь башни, – заключил Шанти, и, заметив недоумение на лице девушки, добавил: – Морелла мне о них рассказывала; и о сфералях… Наверное, она тоже друид.
Они добрались до середины ущелья, когда Фергус вновь почуял неладное. На этот раз внутри как будто оборвалась невидимая струна. Стоило ему оглянуться, и он все понял. В темноте быстро двигались фигуры. Сквозь шум дождя раздалось рычание волков.
