– Не унывай, великий рыцарь. На то ты и великий, чтоб побежать.
– Почему ты все время зовешь меня великим рыцарем? – пробубнил Ингмар, глядя на изрезанную ножами столешницу. – Старый рыцарь звучит вернее. Старый и мягкий, как это вино…
– Эй! Только не падай теперь духом. Ладно? Говорят, что старых моряков не бывает. Я готов поверить, что старых рыцарей тоже. – Слик наклонился к нему и прошептал: – Есть у меня знакомый пират. Зовут его Карлос. Лихим был головорезом. Таких нынче мало. Первый абордаж застал еще в колыбели. Жить не мог без грабежей и приключений; а какой веселый был… За сорок лет скопил такое состояние, что и королю не снилось. Потом случилась беда. Его судно затонуло. Причем на пир к рыбам пошли все, кроме Карлоса. С тех пор пираты считают, что он проклят, и в плавание с ним не идут, даже за огромные деньги. Ты представь. У Карлоса по всему южному побережью Сурана клады зарыты, вот только радости от этих богатств ему никакой. Следующего абордажа он не увидит. Сейчас ему за шестьдесят. Живет на диком острове. Парни его часто навещают, еду привозят, про клады интересуются, а он только и делает, что бутылку сосет, рвет рот, да повеситься грозится.
– И причем здесь я, Бак?
– Карлос уже покойник. Это ясно, но не потому, что старик, а потому, что у него больше нет цели в жизни. Хватит у тебя совести сказать то же самое про себя?
Ингмар качнул головой, вернувшись в вертикальное положение, но глаз от столешницы не отвел. История его не впечатлила, и Слик это понял.
– Дружище, поверь, я сделал все, что мог. Здесь у меня мало связей, чтобы копнуть глубже.
– Ты сделал больше, Бак, – тихо произнес Ингмар, поглядев на свое отражение в кружке. – Нисмасс мне свидетель, я бы не узнал о ворах Готфорда и половины из того, что рассказал мне ты.
– И какой у вас план?
– Соберем вещи и уйдем из города. Может быть, крестьяне и охотники что-то знают.
– А если нет?
– Попытаем удачу с Ходдом. Другого выхода не вижу.
Ударив кулаком по столу, Слик шепотом чертыхнулся и встал с места. Глянув на него, он буркнул, что собирается устроить допрос какому-то скряге-ростовщику с глупым именем, который, по его мнению, знал все про всех. На том и простились. Ингмар посидел за столом еще немного, допил драгоценное вино и вернулся в гостиницу.
Дункай встретил его на том же месте, в той же позе, с тем же клинком в руках. Уловив выжидающий взгляд алмера, Ингмар только плечами пожал. Послышалось знакомое сопение.
– Надо было сразу яйца отсечь этой морской крысе, – после короткого молчания, заключил Дункай. – Как долго мы еще будем здесь торчать?
– Ты так хочешь уйти? – спросил Ингмар, снимая мокрый плащ и вешая его на гвоздь у камина. – Считаешь, что за городом у нас больше шансов?
Он вновь расстегнул ремень, бросив меч на кровать, а затем снял и кушак с болами. Оставшись в рубахе и штанах, как простой крестьянин, Ингмар стянул сапоги и завалился на жесткое ложе. Дункай посмотрел на него и покачал головой.
– Нет, дорогой Инвар. У нас шансов ровно столько же, сколько у беззубого льва в бою со стаей шакалов. – Сказав это, алмер посмотрел на закрытые ставни, и Ингмар понял, что он говорит о жителях города. – Здесь мы ничего не найдем. На фермы идти тоже нет смысла. Я хочу подняться в Лес мирквихттов и встретиться с главарем воров.
– С Ходдом? Почему ты думаешь, что он нам поможет?
– Если нет, то я его убью.
