– Если тебе когда-нибудь нужна будет помощь, пообещай, что обратишься ко мне.
Арлин отстранилась и долго стояла ко мне спиной. Казалось, она поглощена тёмными водами озера боли, но я знал, что девушка обдумывала мои слова. Взяв её за плечо, мягко развернул и заставил встретить мой взгляд.
– Пообещай.
Тихо выдохнув, она кивнула, будто тем самым обрекла меня на некие мучения. Арлин так многого не знала обо мне и не представляла, на что я способен. И как глубоко уже упал в тот самый чёрный омут, где кроме боли растворялись другие чувства. Не было ничего, что могло бы пробиться сквозь толстый слой пережитых неудач.
– Обещаю.
– Вот и отлично. Не заставляй меня принуждать тебя обратиться за помощью. Ведь даже если ты не попросишь, я пойму, что должен вмешаться.
В её глазах сверкнуло нечто похожее на испуг, но я не стал углубляться в ту щекотливую тему. Тристан не рассказал мне о том, что между ними произошло, а я и не настаивал, понимая, если Арлин будет нуждаться во мне, расскажет всё сама, но я догадывался о том, что происходит.
Мы все играли не по правилам, нарушали запреты и установки, которых требовали правила Академии, и каждый платил за свои поступки. Выбор, который сделал Тристан, подвергнув своё сознание воздействию ноктюрны, был той самой высокой платой.
Арлин металась как тигрица, запертая в клетку, желая выбраться на свободу, но её история казалась настолько пугающей, что даже я не знал, как ей выбраться. А моя дорога всегда была вымощена осколками, и наступая на каждый из них, я получал новые раны, которые с каждым днём кровоточили всё больше и уходили глубже, меняя мою душу. Затягивая тьмой.
***
Уже знакомый шум капель, разбивающихся о каменный пол, заставил меня яростно сжать зубы. Я знал, что будет, когда открою глаза. Знал и не хотел этого. Старый серый каменный потолок с современной люстрой, которая давала слишком мало света, позволяя черноте бродить по углам – вот что я увижу, стоит открыть глаза. Металлический стол, на котором каждая склянка и пробирка всегда занимала своё место. Чёртов перфекционист.
Последний раз Тристан нашёл меня на чёрном пляже обнажённого и избитого. Я смутно помнил, что произошло, и с каждым днём те воспоминания тускнели, всё больше уходя так далеко, что, если бы захотел, я бы не вспомнил. А теперь всё повториться, только я сомневался, что Тристан сможет найти меня. Не в этот раз.
– Я вижу, что ты проснулся. Не затягивай, Иерихон, у меня слишком много дел и мало времени, – голос Квентина Вирмора резал, как тупая рапира, каждый раз, больно прорезая связки, сухожилия и доставая до костей. – Ты даже не представляешь, насколько круто повернётся твоя жизнь. Я готовился к этому моменту так долго. Пришло время исполнить заключительную роль в моей ужасающе-потрясающей постановке. Я ведь так упорно готовил те декорации.
Слишком долго, по-моему, мнению, но я никогда не мог избавиться от влияния Квентина Вирмора. Он появлялся, как дьявол из ниоткуда, просто представал передо мной, прежде чем дать очередной приказ, которому я не мог сопротивляться.
Открыв глаза, посмотрел на свои руки, чистая загорелая кожа, но сколько крови она впитала в себя.
– Тебе стало интересно? – приподняв густые чёрные брови, с самодовольством, спросил Квентин, поймав мой взгляд.
Откинувшись на спинку кресла, в котором меня оставили, я только оскалился, прекрасно понимая каждый ход своего противника. Проходил по этому пути сотни раз и знал, Квентин уже ввёл в мои вены ноктюрну, так что препятствовать ему или попробовать напасть не получится. Он успеет отдать приказ до того, как я встану. Но я каждый раз пытался, отказываясь верить, что проиграю. Величина моей ярости и гнева прямо пропорциональна той тьме, что он словно зёрнышко заронил в душу.
