Эля заходила по комнате. Она не дама при состоятельном муже, развлекающая себя игрой в науку, ей зарабатывать нужно. Думай, Эля, думай!
Во-первых, надо перестать бояться. Если она ничего не предпримет, новый руководитель лишит ее выгодной работы – значит, что бы она ни сделала, хуже все равно не будет. Во-вторых, ни в коем случае не поддерживать ни одного из претендентов. Полный нейтралитет, дескать, ей все равно, кто бы ни стал руководителем, абы наука не пострадала. Если придется давать информацию о грантах – только в самых общих чертах и только всем сразу, никому не оказывая предпочтения. А лучше сидеть на всех данных, как сторожевая собака. Журнал экспериментов запрятать подальше, и как только менты освободят лабораторию, сменить компьютерные пароли, пусть хоть головами об мониторы бьются. Дать понять, что сведения о савчуковских грантах – не оружие в борьбе, а приз, который она, Эля, вручит победителю. Главное, не сдаваться, когда на нее станут давить. Не знаю, забыла, потеряла, но может быть и найду – попозже, когда вы между собой разберетесь. А если они попытаются отстранить ее хоть от одного гранта – все, раз она больше здесь не работает, разбирайтесь сами. Разберутся в конце концов, но сколько у них уйдет на это времени? А срок гранта ограничен, а заказчик ждать не будет…
Импортных заказчиков тоже надо использовать – показать, что все контакты с ними идут только через нее. Она разошлет по электронке сообщения о смерти Савчука во все зарубежные организации, с которыми он сотрудничал, и в первую очередь – в фонды. Прямо сейчас, с ее домашнего компьютера. Тогда соболезнования тоже придут на ее адрес и именно она огласит их на похоронах. Кто умный – поймет. Ну а кто дурак, тому объясним еще раз, подоступнее, что у нее все под контролем, гранты могут осуществляться даже без Савчука, но не без нее. Никому не позволено отгрызать кусок от ее зарплаты!
Довольная собой, Эля быстренько уселась за свой старенький комп. На какие сложные интриги она, оказывается, способна! Прям университетская Мария Медичи и факультетская леди Макбет!
…Зловещей тенью она бесшумно скользит по выкрашенным линялой краской университетским коридорам. Мрачно взблескивают ее контактные линзы из-под низко надвинутого капюшона глухого черного плаща. И капают, капают слова ее наветов в отверстые – аж лопухами встали! – уши декана и завкафедрой. И вот уж, потрясая оружием – ну и брюхом, конечно, - разъяренный зав вламывается в кабинет декана.
Верткий декан вспрыгивает на стол, уворачиваясь от рушащегося на него гигантского двуручного меча зава! Распадается надвое дерматиновое кресло с торчащей из разошедшихся швов набивкой. Грозный двуручник увязает в щели рассохшегося паркета – там, где всегда застревает каблук секретарши Леночки.
О, гнусность! О, предательский удар! Из-за пояса расшитого камзола декан выхватывает кинжал – и пользуясь беспомощностью врага, погружает сверкающее лезвие прямо в жировые складки на животе зава!
Но зав лишь грозно взревывает! Его живот так просто не пробьешь, его самого так просто не возьмешь! Одним рывком он выдергивает свой меч – летят во все стороны вывороченные паркетины – и чертя двуручником воздух, надвигается на декана: натуральный барон Пампа в Арканарских кабаках! Декан беспомощно пятится… но верная секретарша Леночка уже торопливо гремит ключами факультетского сейфа. В руки декану падает его верный клинок!
