В. Лефевр сделал заключение: “Мы видим драматические различия между ответами американцев и советских людей. Большинство американцев негативно оценивали комбинацию добра и зла и позитивно – их разделение, в то время как большинство советских, наоборот, – позитивно оценили соединение добра и зла и негативно их разделение”.
Другим группам предложили анкету с целью исследования их оценки компромиссного и, наоборот, конфронтационного поведения. Предлагаемые вопросы таковы: 1) Должен ли достойный человек в ситуации конфликта с наглецом стремиться к компромиссу? 2) Группа террористов захватила небольшой самолет. Есть возможность их уничтожить, не нанеся ущерба никому из пассажиров. Другая возможность состоит в том, чтобы сначала предложить террористам сдаться. Руководитель группы освобождения принял решение не вступать ни в какие переговоры с преступниками. Правильно ли он поступил?
Большинство американцев одобрили поведение тех личностей, которые шли на компромисс, а большинство советских хвалили бескомпромиссное поведение. Таким образом, были получены экспериментальные подтверждения того, что в культурных сообществах, где большинство личностей негативно оценивают соединение добра и зла, предпочтение отдается личности, стремящейся к компромиссу (американцы), а в тех сообществах, в которых соединение добра и зла оценивается позитивно, предпочтение отдается личности с бескомпромиссным поведением (к этому вело воспитание в советских условиях). Те, кто разводит добро и зло, живут по 1-й этической системе, а те, кто добро и зло соединяют, – по 2-й. В любом обществе встречаются представители обеих систем этических оценок; вопрос лишь в том, какая из них доминирует в данном обществе.
Коммуникативный стиль 2-й этической системы – это презумпция виновности, подозрительность и ожидание зла от окружающих, выговоры и критика, допрос, приказ, крик. В мягкой форме – ворчание и недовольство, поиск повода, за что бы зацепиться и дать волю критике и выговорам. Это стиль постоянных, непрекращающихся оценочных суждений, ярлыков и уничижительных реплик по любому поводу и без повода, просто как дань дурному расположению духа, которое у носителя 2-й этической системы превалирует» (Соковнин В. М. Фасцинолог. Штрихи к профессии третьего тысячелетия. – Екатеринбург, 2009).
Из приведенных результатов исследований вытекает вывод: советское воспитание порождало более агрессивный стиль общения. Агрессия же предполагает, что объект ее в чем-то виноват перед агрессором. То есть те, кто вырос при советской власти, более склонны искать вину в других людях.
С другой стороны, ранее мы показали, что советскому человеку прививалось (и небезуспешно) чувство вины. Таким образом, в нашем обществе чувство вины укоренено значительно сильнее, нежели, к примеру, в западных демократиях.
Это объясняет, почему в нашей стране столь актуальна изучаемая нами проблема: сказать «нет», не испытывая чувства вины.
Чувство вины и невежество
В романе Болеслава Пруса «Фараон» показано, как невежеством простых людей воспользовались древнеегипетские жрецы, чтобы доказать богоизбранность их касты. Они ловко сыграли на недалекости народа, спровоцировав нападение толпы на храм непосредственно перед началом солнечного затмения.
– Ломайте ворота! – кричали сзади, и град камней полетел в сторону Херихора и его свиты.
Херихор поднял обе руки. Когда же толпа снова стихла, верховный жрец громко воскликнул:
