– А вы не слишком молоды для столь деликатного дела? – она держала фотографию в руке, не решаясь передать мне. – Поймите меня правильно, молодой человек, сейчас такое время, все хотят денег, но никто не даёт за них годный товар. Вы были на нашем рынке? За мои кровные вдовьи деньги они постоянно пытаются всучить мне, – она взмахнула фотографией, подчёркивая особенность момента, – всякую ерунду, умершую своей смертью и не попавшую на собственные похороны.
– Послушайте, Роза Ицхаковна, я не собираюсь морочить вам голову, у меня всё просто.
– Молодой человек, я вдова! Четырнадцать лет тому назад, день в день, мой драгоценный муж покинул меня, даже не озаботившись, как я буду жить без него… на какие средства? Каждый день, я беру в руки эту фотографию и проливаю над ней слёзы. Это была такая трагедия – в один момент я осталась без средств к существованию! Вы меня понимаете?
– Простите, может быть, мы начнём сеанс? Время идёт, – мне не терпелось поскорее начать работу, чтобы избавиться от потока слов.
– Я могу на вас рассчитывать, молодой человек? Вы же не обманете бедную вдову? – по тому, как она уже в который раз подчеркнула «бедную», я понял, что гонорар придётся вырывать из её цепких рук в буквальном смысле этого слова.
– Давайте договоримся на берегу, Роза Ицхаковна, чтобы не было непонимания, – я постарался сесть как можно прямее и строго сдвинул брови, надеясь таким образом приструнить вдову. – С моей стороны обеспечение возможности вашего общения с безвременно усопшим мужем. Всё, что вы скажете при этом, умрёт во мне. Но это всё, что я вам обещаю. Улучшить ваше материальное положение, увы, не смогу!
Вдова просверлила во мне тяжёлым взглядом дырку, тяжко вздохнула и, словно отдавая бесплатно бесценный предмет старины, протянула пожелтевшую фотографию. По всей видимости, в их доме не очень любили тратить деньги на всякую ерунду – на фотографии молодые Роза и Мойша были совершенно счастливы. Ещё бы, ведь это был день их свадьбы.
– Как вы думаете, молодой человек, он придёт?
– Да он уже здесь, можете говорить!
Взяв их за руки, я открыл канал связи.
– Мойша, здравствуй! – без тени печали или радости в голосе деловито обратилась жена к мужу.
– Зай гезунд, Розочка, рад тебя видеть, солнце мое! Как твоё здоровье? Как твоя сестра в Жмеринке, всё также страдает, что ты не подарила ей отрез на платье?
– Авадэ, не морочь мне голову, Мойша! Я знаю, что ты всю жизнь копил деньги, чтобы я не знала проблем, если ты вдруг помрёшь! И что? Ты там, я тут и сижу, как дура, без денег! Мойша, где ты дел наши деньги?
– Розочка, но я же оставил всё накопленное на самом видном месте. Открой шкафчик на кухне, там в сахарнице, в сахарном песке мешочек с камушками и золотом. Как можно было не найти это всё за четырнадцать лет, Роза? Я удивляюсь за тебя!
– Мойша, ты идийёт! У меня же диабэт! Какого чёрта я полезу в банку с сахаром? Чтобы ты сдох, старый дурак! Ах, ты уже сдох? Чтоб ты там жил, как я тут свожу концы с концами. Чтоб тебе там было так хорошо, как я про тебя думала все эти годы! Ты идийёт, Мойша!
– Розочка, но ведь на то и был расчёт, чтобы накопленное не потратилось раньше времени, – оправдывался муж. – Вспомни эти безумные траты – каждый год новые туфли! Твоему племяннику Яше дай денег на поездку в Москву, твоей сестре нужно сделать новые зубы, твоей маме срочно понадобилось поправить здоровье на юге. Розочка, они бы нас разорили, по миру пустили!
