– Ну что? – воскликнула она, как только мой силуэт показался в дверях.
– Есть пара вопросов, – я потрясла перед ней записной книжкой.
Курбанова вздохнула разочарованно.
– Татьяна, я уже прозвонила по всем местным адресам, я же говорила.
– Если бы я так легко верила на слово клиентам, то не раскрыла бы такую уйму преступлений! А так – благодаря проверке и перепроверке – я лучший частный детектив Тарасова.
Курбанова хлопала глазами, молча внимая каждому моему слову. Наконец она виновато произнесла:
– Простите, я вас слушаю.
Мне пришлось заново пролистать в ее присутствии записную книжку. Я указывала пальцем на адрес или телефон, а Екатерина с грустью, монотонно говорила:
– Звонила. Не видели, не знают.
Тем не менее я не зря решила присмотреться к записной книжке. В ней нашлось три тарасовских телефона, хозяева номеров которых были Курбановой неизвестны, но она почему-то не придавала этому значения. Они особенно заинтересовали меня потому, что возле записи стояли по два-три восклицательных знака, либо номер телефона вообще был выделен маркером.
– Не знаю… – тихо и несмело сказала Катя, понимая, что зря мне прекословила.
У меня было желание выругаться, но впереди ждала куча дел, которая тоже требовала энергии. Я быстро зашагала к своей машине. Когда заводила ее, сквозь звуки мотора услышала голос Курбановой:
– А как же? А что же?
– Ждите новостей! – крикнула я через открытое окно, и колеса «девятки» заскрипели от резкого нажима на газ.
* * *
– Здравствуйте, – я протянула стоящей передо мной женщине красное удостоверение.
После окончания юридического института я работала в прокуратуре, упоминанием о чем и было это удостоверение. Оно, конечно, давным-давно было просроченным, но, слава богу, никому в голову не приходило рассматривать, до какого же числа действительны мои корочки. Не было в моей частной практике ни одного дела, когда бы это удостоверение меня не выручало. Оно действовало, как мощнейший гипноз. Не подвело удостоверение и на этот раз.
Женщина, стоящая передо мной, чуть не проглотила иголку, которую почему-то держала в зубах. Через плечо у нее свисал кусок ткани. Я перешагнула порог квартиры и произнесла:
– Татьяна Иванова.
– Ч-что случилось? – Она начала заикаться.
– Сейчас мы попытаемся это выяснить. Пройдемте в комнату.
Наверное, я в этот момент гораздо больше была похожа на хозяйку квартиры, в которой мы находились, потому что женщина безропотно следовала за мной, по-видимому, ничего не понимая. Оглядев комнату, я с трудом нашла, куда присесть, – на столе стояла швейная машина, вокруг нее валялись нитки, иголки, ножницы, куски бумаги и прочее. Чем-то вроде этого был завален также диван и кресла. Я по-хозяйски отодвинула все это в сторону и, указав рукой на освободившееся место, учтиво сказала:
– Присядем.
Женщина села и, как школьница, положила руки на колени.
– Представьтесь, пожалуйста.
– Кутузова Лена. Елена Александровна.
– Знакома ли вам Суркова Инна Георгиевна? – начала я.
– Да. А что с ней? Она что-то на примерку не идет, – посыпались вопросы.
Мне, честно говоря, уже давно стало понятно, каков был род занятий этой женщины и что ее связывало с Сурковой, но профессия частного детектива предполагает более кропотливое выяснение обстоятельств.
– Так, спокойно. Давайте по порядку. Насколько я понимаю, она вам знакома. А теперь скажите, когда вы ее видели в последний раз?
