– В дороге я уж которую неделю, – вздохнул Беня. – Оформлюсь у вас и сразу в баню.
– И кем ты служить хочешь? Считать умеешь?
– На уровне элементарной арифметики, – поморщился кот. – Лучше не надо.
– Сторожевым котом пойдёшь? – предложил я. – Будешь по ночам дозором городские стены обходить да врагов высматривать.
– Не моё это – воинское дело, – снова поморщился кот. – Да и не мальчик уже ночами по крышам скакать…
Кота оформили воспитателем в наш дворцовый детсад-ясли. Очень удачно, кстати. Кот вышагивал между кроваток, важно заложив лапы за спину и мурлыкал деткам песенки. А когда тихий час заканчивался, то ребятня собиралась вокруг Бени и завороженно слушала его нескончаемые сказки, легенды, стихи, по которым он был просто спец. Даже взрослые часто забегали в ясли и на цыпочках подобравшись поближе к рассказчику, усаживались на толстый ковёр и замирали, боясь пропустить хоть слово или просто мяв.
А чего это я про кота вспомнил? А, да, во-первых, для отчёта, во-вторых, из представителей фауны он у нас не один объявился.
Буквально на следующий день, я чуть лимонадом не подавился и едва с крыши не рухнул, когда откуда-то снизу раздался громкий такой трубный рёв. Догадались, да, что я не про музыкально-сигнальные инструменты? Правильно – натуральный слоновий рёв.
Первая мысль была почему-то про Ганнибала, перешедшего Чёрное море и явившегося к нам на разборки. Вторая – точно наши добытчики в приданное нигерийской принцессе из Африки зоопарк привезли. Не угадал, слава богам. Внизу у подросшей на метр городской стены, стояли два мамонта и лениво покачивали хоботами. Ага, натуральные такие мамонты. Я про них давно тут слышал, а увидеть пока не довелось и вот, сподобился.
– Деда! – завопил я. – Айда на мамонтов посмотрим!
– Да чего на них смотреть? – пробурчал дед, но всё же подшаркал ко мне поближе, чтобы попасть в радиус захвата Шмат-разума. – Их есть надо, а не смотреть.
Мамонты были ну точь-в-точь как на картинках книг про первобытных. Большие. И снова – большие. Вообще, размерчик сразу как-то ошеломлял. Одна из двух этих зверюг была покрупнее другой, как потом оказалось – мальчик. Так вот я едва был выше колен его передних ножек, представляете? А своим горбом он запросто бы касался третьего этажа современного здания. Вашего современного.
Два якута, а может чукчи каких-нибудь, да не важно, стояли рядом и скалились, глядя как я надрываюсь от восторга.
– Ни фига себе шерсть какая, деда! – орал я, бегая вокруг зверей. – Ни фига себе бивни какие! Ни фига себе хоботы, а?!
И тут этим самым хоботом меня вдруг и подхватили да подняли вверх.
– Ни фига себе! – опять заорал я, только от страха. И это хорошо, что именно так заорал. В подобных ситуациях я, пардон, матом ору, а вокруг уже собралась стайка детей.
Тут меня усадили на что-то тёплое, мягкое и вонючее и я, вцепившись пальцами в это что-то, с опаской открыл глаза. Высоко, блин!
– Деда! – заорал я крохотной фигурке где-то далеко внизу, хохочущей и хлопающей ладонями о колени.
Михалыч помахал мне и схватился обеими руками за живот. Ну и пусть, я даже обижаться не стал.
Один из якутов что-то сказал мамонту и хобот, вновь обвив меня за пояс, воздел к небесам.
– Ой! – заорал я. – Ой-ёй-ёй! О-о-о-ой! – тут меня аккуратно поставили на землю. – Ой. Больше так не делай.
– Мишка, – сказал один якут.
– Зорька, – кивнул другой.
– Захаров Фёдор Васильевич, – вежливо ответил я.
