– Премного благодарен, Государь, – низко поклонился кощею Лиховид. – Ваш должник на веки!
– Сочтёмся, – кивнул царь-батюшка. – Даже не сомневайся.
– Что-то не так, Ваше Величество? – спросил я, когда Гюнтер с Лиховидом покинули кабинет.
– Думал я сперва опять проблемы возникнут, но ты же видишь – крыса учёная, не более. Наш-то Лиховид, – в голосе Кощея вдруг прорезались горделивые нотки, – куда покруче местного будет!
– Ну и хорошо, радоваться надо.
– Я и радуюсь, – пожал костлявыми плечами царь-батюшка. – Пусть сидит себе в библиотеке, когда-никогда, а может пригодиться, поделится знаниями.
– Я тогда пошёл?
– Вечером – на доклад! – строго напомнил царь-батюшка.
***
В город я так и не попал. Меня перехватила Варя и утащила на крышу покрасоваться новым платьем перед придворными. Я жить ещё хочу очень-очень, поэтому отказывать супруге в маленькой женской прихоти не стал, даже не поморщился, а просто подхватил Варюшу под руку и повёл наверх.
Распуганные Имперским Советом придворные, снова подтянулись на привычное уже место отдыха и развлекались в меру сил и фантазии. Половина лавочек вдоль ограды и столиков с зонтами были уже заняты, а любители размять ноги дефилировали взад и вперёд, хвастаясь новинками местной моды. Ну, я про дам, конечно. Мужской пол с вымученными улыбками сопровождал своих подруг, сочувствующе и с пониманием кивая друг другу.
Совсем тоскливо стало, когда к нам за столик подсели Варины подружки – Тамарка, поддерживающая большое пузо, её сестричка Елька и никифоровская княжна Дашка, невеста Иван Палыча.
Спасли меня наши канцелярские. Со стороны угла, который навечно застолбил себе Горыныч, вдруг послышались крики. Все вначале заинтересованно оглянулись, но тут же разочарованно вернулись к своим делам. Канцелярия отдыхает, пользуясь отсутствием Змея.
– Варюш, я схожу, гляну, – поднялся я из-за столика, – надо проконтролировать, как бы чего…
– Иди-иди, – отмахнулась она, занятая щебетом подруг и я скоренько улизнул, пользуясь моментом.
В углу крыши пока никого не били, но дело уже к тому шло. Михалыч, одной рукой схватившись за воротник Аристофана, другой уже замахивался на него стулом. Сам Аристофан тянулся растопыренными пальцами к Маше, которая в свою очередь зажала сгибом локтя шею Калымдая, но и тот не нарушил общую композицию, подняв ногу для пинка Михалычу.
– Отставить! – заорал я. – Ну вы как дети малые! На секунду без пригляда оставил и на тебе! И не стыдно? Придворные же смотрят!
– Да пошли они… – проворчал дед, отпуская Аристофана и стул на свободу.
– Это всё Машка, босс! Отвечаю! – завопил Аристофан, но руки всё же опустил.
– Новая причёска для нашего генерала, мсье Теодор, – Маша пригладила волосы Калымдая и отпустила его.
– Мать вашу! – Калымдай покачнулся на одной ноге, схватился машинально за столик, с ним и рухнул на крышу.
– Ну, что теперь не поделили? – я подвинул себе стул и сел.
– Вот скажи, внучек, – дед оттёр пот со лба, – прав я или не прав?
– Прав, ясен пень, – согласился я. – А в чём?
– В названии, Федька! – заорал дед. – Где тебя черти носят, когда такой важный вопрос пред обчеством стоит?!
– Названии чего?
– Города! – хором ответил канцелярский квартет.
– И какие есть предложения? – я защёлкал пальцами, подзывая гарсона.
Я для себя вопрос с названием решил, ещё когда первые избы появляться начали, но интересно же, что придумали мои соратники.
