Она вспыхнула и процедила сквозь плотно сжатые зубы:
– Меня не интересуют тряпки, у нас большая и чистая любовь…
– Это здорово, – улыбнулся одними губами Адольф, – знаешь, почему-то я подумал, что вещи имеют для тебя большое значение, хорошо, что я в тебе ошибался…
Она в бешенстве молчала и нервно теребила ремешок своей сумочки, Женя с совершенно потерянным видом сидел рядом, Адольф с легкой улыбкой наблюдал за ними обоими. Жанна собралась домой, Женя с растерянным видом поднялся за ней и хотел проводить ее, но она со злостью села в такси и громко захлопнула дверцу. Женя долго смотрел ей вслед, он не понимал, что происходит, но чувствовал, что что-то в их отношениях что-то ломается безвозвратно… Он вернулся обратно в зал и сел на край диванчика, его глаза смотрели растерянно, Адольф наблюдал за ним украдкой, на его губах играла улыбка:
– Ничего мне не хочешь сказать? – наконец спросил он, – Например, что я был с ней чересчур резок? Или, наоборот, чересчур холоден? Подкалывал? Игнорировал? Говорил не то, что следовало? Зачем ты подошел ко мне? Я же знаю, что она не очень рада меня видеть… И она не хотела ко мне подходить…
Женя тяжело вздохнул:
– я просто хотел тебе сказать, что очень по тебе скучаю… мне так больно, что ты избегаешь меня. Прости что мешаю тебе… – совсем тихо пробормотал он, неловко попрощался и ушел, Адольф проводил его взглядом, почему-то его настроение вдруг безнадежно испортилось, предчувствие чего-то плохого и неотвратимого тронуло сердце холодной рукой, он заказал себе виски и пил бокал за бокалом. Когда он вышел из ресторана, он был совершенно пьян, его шатало, немного подумав он оставил машину и пошел пешком по темным, блестящим от холодного осеннего дождя улицам. С неба бесконечно сыпалась и сыпалась холодная колючая крупа, проникая даже сквозь поднятый воротник кожаного плаща, ботинки тоже вскоре промокли насквозь, в голове все также шумело, и он не знал, куда он идет и как скоро закончится его путь.
Он словно очнулся, когда увидел себя лежащим на земле, прямо в огромной луже, видимо, он упал и лежал там какое-то время, одежда была совершенно сырой, холод начинал грызть кости и Адольф с трудом поднялся на ноги, на улице никого не было, улица, освещенная призрачным светом тусклых ночных фонарей, казалась нереальной. Внезапно он понял, что находится в двух шагах от своей старой квартиры.
Женя учил лекции, был уже первый час ночи, когда в дверь позвонили коротко и требовательно, он удивился и пошел открывать, на пороге стоял Адольф, Женя заметил, что он достаточно сильно пьян. В таком виде Женя его еще не видел, он был совершенно сырой, с него ручьями текла вода, вся одежда была мокрой и грязной, светлые волосы слиплись и спутались, он оперся на дверной косяк и смотрел на Женю привычно улыбаясь. Женя молча втащил его в квартиру, снял с него сырую одежду, переодел его в свою, вытер его золотистые волосы полотенцем.
– Что с тобой случилось? – хрипло выговорил он, – на тебя напали? Тебе больно? Я сейчас же вызову скорую…
Адольф остановил его и поплотнее завернулся в принесенный Женей плед, он весь дрожал от холода, и Женя осторожно поднес чашку с горячим чаем к его посиневшим губам:
– Со мной все в порядке, – через силу улыбнулся он, Женя видел, как стучат от озноба его зубы, – просто я выпил лишнего, не стал садиться за руль и решил прогуляться пешком, сегодня, как и всегда, просто отличная погода, сыро, ветрено и холодно, льет дождь, завывает ветер. Представляешь, пока я шел, я не встретил на улицах ни одного человека, я был совсем один и шел куда-то сам не зная куда…
