Градации черного. Книга 2 - страница 4

– Верно. Я же говорил, что ты умненький мальчик. А теперь подписывай. Если хочешь быть со мной. На четыре года…

И Женя, смеясь, кивнул и поставил свою подпись, Адольф забрал у него документы и довольно их просмотрел.

– Все хорошо, Женя, ты можешь идти, – уже совершенно другим, равнодушным тоном произнес он. И Женя, неловко ему улыбнувшись, осторожно вышел из кабинета.

Итак, это случилось, он переехал, начал новую жизнь, как давно этого и желал, но только вкус этой новой жизни неожиданно оказался совершенно не таким, каким Женя себе представлял. Он горчил одиночеством холодного кофе, который Женя пил по утрам один, сжимал сердце ледяным ветром промозглого Петербургского климата. Холод и одиночество, вот чем отдавала эта новая жизнь. Теперь же никто не собирался с ним возиться, тут он был полностью предоставлен самому себе, Адольф из самого близкого и родного человека вдруг превратился в совершенно постороннего, но Женя не жаловался. Он просто не привык жаловаться.

Адольф очень редко появлялся дома, и Женя не мог понять, был ли это его обычный ритм жизни или же он просто избегает его, порой они не видели друг друга по нескольку дней. В такие дни Женя звонил ему и спрашивал, появится ли он сегодня дома, пока Адольф с благожелательной улыбкой попросил его не делать этого. И Женя послушался, он теперь не смел звонить ему и лишний раз досаждать, хотя это было ему так странно, ведь они в данный момент жили вместе. Он с грустью подумал, что раньше Рома знал, как проходит его день с точностью до минуты… Несмотря сумасшедший график, все вечера Женя проводил преимущественно в одиночестве, Адольф приезжал с работы, быстро переодевался и снова уезжал. Он редко возвращался раньше двенадцати, иногда он не приходил совсем, он никогда не рассказывал о том, куда он уходил, а Женя ни о чем не спрашивал, все что касалось его личной жизни, было покрыто мраком. Каждый из них жил своей жизнью и Жене это было непонятно и больно, ощущение собственной ненужности душило его. Женя никак не мог понять, как за такой короткий срок можно было так отдалиться друг от друга, он робко посматривал на Адольфа, когда они случайно пересекались в его большой квартире и не верил, что еще совсем недавно он был самым близким для него человеком и Женя рассказывал ему свои самые сокровенные тайны, которые не рассказывал никому. Сейчас он чувствовал себя лишь досадной помехой в его тщательно распланированном образе жизни, недоразумением, которое в данный момент времени приходится терпеть рядом.

Дни сливались в нескончаемый серый поток, один был похож на другой, как две капли дождя, которую неделю посыпавшего землю холодной жгучей крупой, Женя вставал, когда за окнами было еще совсем темно и быстро умывшись, спешил в университет, от обилия информации у него кружилась голова. Его рабочая смена начиналась с двух и сразу после лекций Женя спешил на работу. После работы у него практически каждый вечер были тренинги, семинары, курсы иностранных языков. Когда поздно вечером он возвращался домой, Адольфа уже не было дома, часто он не брал трубку, когда Женя все-же решался ему позвонить. Но у Жени не было даже времени, чтобы подумать об этом, в редкие свободные минутки ему приходилось повторять лекции, делать домашние задания, готовиться к семинарам.

Весь день он трудился как заведенный и только по вечерам, когда он оставался один, на него наваливалась тоска, которую он тщетно пытался заглушить работой. Его не покидало ощущение, что он подвешен где-то в вакууме, в пустоте; под ногами словно вышибли почву, вокруг находились лишь незнакомые чужие люди. Если раньше он был окружен заботой – теперь же он столкнулся с ледяным равнодушием, если раньше весь мир жил для него – сейчас он чувствовал себя изолированным от этого мира, более не принадлежавшем к нему. Все связи были разорваны и остались где-то там, позади… И это было больно. Но он не жаловался, а Адольф делал вид, что ничего не замечает. Он мило улыбался и вежливо желал ему приятного вечера, зная, что этот вечер, как и все остальные, Женя проведет в полном одиночестве. Гости к ним не приходили, очень редко к ним приезжали какие-то приятели Адольфа, они о чем-то негромко переговаривались в кабинете и быстро уезжали, Женя чувствовал, что себя лишним и никогда не выходил к ним.