Адольф негромко рассмеялся:
– Запомни, Женя, он всегда говорит чушь, ты не должен воспринимать его треп всерьез. К сожалению, я не смогу полностью тебя от него оградить, где-то вы все равно будете пересекаться. Но я хочу, чтобы ты никогда не принимал его слова близко к сердцу, ты же знаешь, что он злоупотребляет, а наркоманам верить нельзя…
– Тогда зачем ты с ним общаешься? – воскликнул Женя, – это не мое дело, но мне кажется, что от него стоит держаться подальше…
И он умолк и нерешительно посмотрел на Адольфа:
– Скажи, а у тебя есть настоящие друзья? – тихо спросил он.
Адольф терпеливо ему улыбнулся, как ребенку, задавшему глупый вопрос:
– Нет, Женя, у меня нет друзей. Не было времени их заводить. Я много учился, работал. Мой день на протяжении многих лет был расписан по минутам. И я упустил это время. Настоящих друзей заводят в юности, когда душа еще чиста и открыта. Не беспокойся, мне не нужны друзья, мне вполне хватает приятельских отношений. Кстати, не называй Вадима моим другом, он всего лишь приятель. Он знает. И не обижается. И не забивай голову…
Женя хотел возразить, но потом умолк, опустив глаза вниз. Адольф неслышно вышел из комнаты, Женя слышал, как он вновь собирается уходить. Хлопнула входная дверь и Женя вновь остался один.
Глава 2
Рабочая неделя пролетела быстро, промелькнула, как один день, тусклое белесое солнце неторопливо поднималось из-за завесы затянувших небо облаков, достигало своего апогея в полдень, когда небо немного начинало светлеть, и стремительно скатывалось к западу, оставив тонкую багровую полоску в затянутом серыми тучами небе. Незаметно подкрались выходные вместе с серыми проливными дождями, холодными осенними туманами по утрам, сыростью… Сырость ощущалась везде: в вечно влажной одежде, в сыром промозглом воздухе…. Город тонул в нескончаемых лужах, ветер рвал с деревьев последнюю листву, большая часть ее, пожухлая и почерневшая, потускневшим вытертым ковром застилала тротуары. За окном, покрытом мельчайшими капельками тумана, уже которые сутки подряд моросил дождь. Днем и ночью он однообразно шумел по мокрой крыше, словно рассказывая бесконечно печальную ночную сагу. Стекла жалобно дребезжали под яростными порывами ветра. Женя уже два дня жил в новой квартире. Ремонт был проведен капитальный, обновили полы, убрав старинный дубовый паркет с причудливыми узорами, стены были оклеены новыми дорогими обоями, Адольф распорядился поставить сюда новую мебель. Квартира была новенькая, словно с иголочки, лаково мерцала идеально отполированной поверхностью новой мебели.
– Я обновил тут все, – пояснял Адольф, – не хочу, чтоб мне тут что-то напоминало о прошлом. И теперь ты можешь начать новый этап своей жизни с чистого листа. Нравится?
– Да, очень, – отвечал Женя, проходя по комнатам. В прошлый раз, когда он был тут, все было еще совсем не так, тогда просторные комнаты словно хранили дух прошлой жизни, теперь навсегда стертом. Сердце тронула чуть терпкая горечь, вызывая легкую грусть.
– Тут все так красиво, но, право, не стоило, я чувствую себя немного неуютно, – проговорил Женя, проходя по комнатам и дотрагиваясь до новой мебели кончиками пальцев, словно боясь ее испортить, – здесь так много места для одного. Я подумал, что, возможно, правильнее было бы продолжать жить вместе с тобой, так мы хотя бы будем видеться чаще, мне не хватает тебя…
