Я даже не знал, как на это реагировать, поэтому просто махнул на него рукой и поехал уже, наконец, к артефактору.
Быков сидел за прилавком в своей лавке и рассматривал небольшую детскую машинку. Делал он это с таким брезгливым выражением, застывшем на лице, что я даже подумал, будто ему принесли на починку машинку, которая измазана непонятной субстанцией. Когда я зашёл внутрь, звякнул колокольчик, привлекая его внимание.
– Вот, видите, ваше сиятельство, чем мне приходится заниматься? – и он бросил машинку на прилавок. – А всё почему, да потому что нет заказов. И когда такое было, что все артефакты работали без перебоев? – Он посмотрел на меня так возмущённо, будто это я бегаю по ночам по форту, и у всех в домах чиню сломанные артефакты. И всё ради того, чтобы Быкова Порфирия Семёновича оставить без работы.
– Порфирий Семёнович, а как же мой огромный заказ на подогрев в коробках с едой? – спросил я, облокачиваясь на стойку. – Неужели вы наделали их на год вперёд и теперь пребываете в блаженном ничегонеделанье?
– Это поточная работа, – он махнул рукой. – Артефакты до такой степени примитивные, что с ними могут и мои помощники работать. Что тепловые, что холодовые, принцип один. Знай себе сиди клепай и в коробки внедряй. У меня целый цех со складом под это дело выделен. Недалеко от вашего нового приобретения, кстати. – Он внимательно посмотрел на меня. – Мальчишки видели, как зверюгу на склад затаскивали. Прибежали и рассказывали мне об этом, закатывая глаза и хватаясь за сердце. И это в их-то возрасте…
– Печальная история. Надеюсь, с производством моих упаковок, в связи с этим ничего не произошло? – я приподнял бровь и улыбнулся. Обычно люди не любят, когда я вот так улыбаюсь. Но, Быкову было всё равно. В этом плане он полностью соответствовал своему тотему.
– Я рад, что вы беспокоитесь о здоровье моих помощников. – Ответил он улыбкой, не сводя с меня не менее пристального взгляда.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Я думал о том, что и не знал про холодовые артефакты. Значит, мои повара начали делать мороженое и другие десерты, которые нужно подавать холодными. Ну, молодцы, что я могу ещё сказать?
Только вот, надо всё-таки заставить Михалыча предоставлять мне отчёт. А то, раньше я знал о расширении меню, хотя бы по тому, что сам его рисовал. А сейчас Мамбов пристрастился к еде и красотке Лизоньке, и выполняет за такую вот оплату непыльную работу штатного художника. И я вообще не в курсе, что и мороженое уже в ход пошло. А вдруг спросит кто, и что я отвечать буду? Нет, отчёты еженедельные – вот что спасёт ситуацию.
Пока я думал, в лавке стояла тишина. Наконец, артефактор не выдержал.
– Ну, не томите, ваше сиятельство. Скажите, что пришли сюда не просто полюбопытствовать, как дела с вашими коробками. Или мне придётся возвращаться к этой машинке.
– А что это за машинка, и почему с такой мелочью обратились именно к вам, Порфирий Семёнович? – спросил я, не спеша выкладывать цель своего визита.
– Это любимая игрушка малолетнего сына нашего коменданта, – поморщился Быков. – Тут дел-то, макр новый вставить, чтобы игрушка снова начала работать. Нет, нужно было обязательно ко мне тащить.
– А куда предыдущий макр делся? – мне действительно стало любопытно. – Просто разрядился или исчез таинственным образом?
– Исчез, – ответил Быков. – Но, в случае с детьми ничего таинственного здесь нет. Всего два варианта и возможны: или отковырял и выбросил, или же проглотил. Если последнее, то коменданта в ближайшее время может ждать сюрприз. И что из этого следует?
