А раз так, то потенциально болтающийся у меня на шее «Шах» позволяет одним махом выдать такое количество резонанса с божественной материей, что хватит разрушить небольшой городок или пробить щиты линкора. Да вот беда – он не мой! И нормального резонанса с чужим камнем, даже если это алмаз умершего, быть не может. По крайней мере, по известным в этом мире законам.
Это заставило меня в ежедневной жизни использовать трофейный бриллиант, меньше ногтя на мизинце, который я снял с убитого террориста. Для дуэлей и поединков на арене пока хватало. Как и для бытовых нужд. Но проблема состояла в том, что у этого мутного камушка пиковый резонанс был даже ниже, чем у камня Тарана.
В результате схема боя против товарища у меня в голове никак не складывалась. Скорость, благодаря которой я мог бы победить в поединке, нивелировалась ограничениями тренировочного доспеха. С физиологической точки зрения он был значительно сильней, в чём я сам виноват, последние полгода стимулируя его занятия по саморазвитию.
Да я даже его болевые точки и движение меридианов не могу использовать, как к ним прикажете добираться через пять миллиметров катанной брони? И что мне оставалось? Скорость реакции? Предугадывание действий противника и обострённое за счёт третьего глаза чувство опасности?
Вопрос открытый. Так что, как бы я ни храбрился, следующий поединок в любом случае может оказаться куда сложнее, чем я рассчитывал. И для меня, и для Тарана, который последние несколько месяцев усиленно готовился к схватке с Гербом.
Все всё понимали. Пиковая сила Гены по всем тестам была в три-четыре раза больше, чем у бурята. А разница в резерве неважна, если ты проиграешь в первые секунды боя и не сможешь ничего противнику противопоставить. Первым же прессом Герб выкинет его с арены, а вторым приложит так, что придётся признать поражение.
– Задумался? Хорошо, – усмехнулся Коловрат, выдёргивая меня в реальный мир. – У тебя сейчас один шанс – отбивать все вражеские конструкты мечом. Это даже не твоё преимущество. Просто последний вариант. Так что бери резонансную болванку и давай отрабатывать удары. Разошлись! В стороны, я сказал! Не дай бог, кого задену. Готов?
– Поехали, – выдохнув, кивнул я, и наставник с ходу создал два конструкта, сходящихся в одной точке. «Хлопок» – популярное использование сложной техники сдвоенного пресса, позволяющее на мгновение и перекрыть вражеский огонь, и оттеснить противника в нужную сторону.
Как отбить подобную прелесть? Прыжок к противнику, развеять ближайший конструкт, проткнув его мечом, и тут же броситься в противоположную сторону, ломая вторую «ладонь». Вот только порадоваться своей победе мне никто не дал – сверху обрушился ещё один пресс, а когда я умудрился развеять и его – поперёк корпуса прилетел диск, от которого я в последнюю секунду смог увернуться, плюхнувшись на землю и перекатившись в сторону.
– Хватит, вставай. Нет, даже если ты их видишь, это бесполезно, – недовольно проговорил Симеон. – Понимаешь, в чём твоя ошибка?
– Я слишком медленный? – спросил я, собравшись с мыслями.
– Ты слишком дурной, – фыркнул Василий, присутствовавший на занятии. – Твоя задача была – развеивать конструкты, а не пытаться от них увернуться. В доспехе это у тебя не выйдет, как ни старайся.
– Верно. И это, уже не говоря о том, что нормальные люди, как мы с ним, конструкты не видим, – кивнул Коловрат. – Нам их приходится определять по движениям противника или по косвенным признакам. Выравнивающаяся земля, камни, отлетающие с дороги, воздушная волна… В общем и целом, рисунок боя противника. Это ты у нас уникум, которому такие сложности не нужны, но даже так тебе придётся подстраиваться под врага.
