Он вздохнул и включил компьютер, который тут же загудел, точно взлетающий реактивный самолет. Наверное, скоро перегорит. «Знаю, замучил тебя. Но мне надо узнать об уличных художниках, особенно про тех, что из России. Впрочем, про тех, что не из России, тоже».
При помощи поисковых машин Пауль перетряхнул весь интернет. Потеснил на своей виртуальной полке любимые книги – «Жизнь после жизни» Р. Моуди и Сильвию Браун с ее байками о «другой стороне» – и закачал короткометражный фильм о Бэнкси, страничку из Живого Журнала некоего любителя стрит-арта и длинную статью о творчестве какого-то Эн-Би. Один Бэнкси, другой – не-Бэнкси, решил для себя Пауль.
Он изучал, смотрел, вглядывался в фотографии и постепенно погружался в новый для себя мир, яркий, заманчивый и тревожный. Это было все равно, что нырять с аквалангом. Картинки затягивали, выворачивали наизнанку чувства, страхи, все самое потаенное и настоящее, что таилось в душе. Вот она, истинная романтика творчества! Ничего похожего на литературную, вернее сетературную, ярмарку тщеславия. Писатели только и норовят, что друг друга подсидеть, и каждый твой промах тут же становится притчей во язытцах.
Очарованный, Пауль просидел за чтением до самой темноты, а потом – вместо того, чтобы ложиться спать, открыл новый вордовский файл и с наслаждением вывел на чистой странице заголовок: «Клякса на стене». Почему «клякса», он и сам не знал, но начало положено. Оставалось только придумать героя, а за сюжетом дело не станет. А лучше – героиню. Писать про парней Пауль не любил. Ему нравилось представлять, что его персонажи оживают где-то, и понарошку влюбляться в них…
Хотя… напишет он этот роман и что? Кому это нужно?
«Мне нужно, – прошептал Пауль, обращаясь не то к себе, не то к вечно барахлящему, а теперь еще и зараженному каким-то чудо-вирусом ноуту. – Так что кончай дурить. За работу!».
Бар «5Райтерз»,[2] в просторечии «Пятак», располагался на окраине Москвы и был почти незаметен взглядам непосвященных. Это был яркий пример классики уличного искусства. Имя бару дали пять художников, оставивших свои картины на стенах, дверях, стойке, столах и даже на заколоченных фанерными листами окнах. Да и зачем окна в подвале?
Пожалуй, один этот бар мог бы послужить прекрасным учебником любому начинающему райтеру. Однако собирались здесь не только новички, но и маститые художники и те обитатели улиц, которые не имели к граффити никакого отношения, но могли наскрести денег на кружку пива. Территориальные споры велись за пределами «Пятака», а здесь обсуждали коллег, дороговизну, правительство и Интернет. Морды друг другу били в меру, пили порой сверх меры, после чего отсыпались в подворотне по соседству – в общем, не скучали.
Именно здесь Эн-Би назначил встречу неугомонному и отчаянному Треффу.
К встрече Трефф готовилась тщательно. Как – тут она фыркнула – на первое свидание. В каком-то смысле так оно и было: райтеров такого уровня ей встречать пока не приходилось. А тут – надо же! – сам ее нашел.
Накопав в сети множество материалов про Эн-Би, она вдруг зацепилась взглядом за строчку: «Не-Бэнкси». Девушка усмехнулась – весьма оригинальное трактование псевдонима… оригинальное и в каком-то смысле верное. Эн-Би не был похож на Бэнкси ни по манере, ни по идеям, которые продвигал в своем творчестве. Одним был похож – он тоже прятался от любопытных глаз. Трефф поежилась от волнения, сохранила текст, чтобы не потерять его на просторах сети, и захлопнула крышку ноутбука.
