Графика - страница 30

На кухне было как-то душно и пахло чем-то тяжелым и странным. Хотелось больше воздуха. Поморщившись, я было потянулся открыть форточку, но на полпути передумал, подумав, что неплохо было бы сначала заварить кофе, закурить, а потом уже и воздухом подышать можно. Заливая кипятком растворимый напиток (и изрядно переборщив с сахаром), я сделал первый утренний глоток и поморщился от непривычной сладости. Разбавив все это ещё одной порцией кипятка, я сделал ещё глоток, немного постоял, прислушиваясь к ощущениям и удовлетворенно кивнул. Пить можно, ладно уж. Достав сигарету и поднеся зажигалку к лицу, я уже было почти прикурил, как вдруг понял, что уже приличное время слышу тихое шипение со стороны чайника. Не отнимая зажигалки от лица, я поставил кружку с кофе на столешницу и взяв в руку чайник, с подозрением осмотрел его со всех сторон. Не найдя в нем ничего подозрительного, я пожал плечами и вернул его на место, одновременно щелкая зажигалкой и переводя взгляд на газовую трубу, что проходила по стене за столешницей, прямо позади этого самого чайника. Увидев маленькую трещинку рядом с вентилем на трубе, я мгновенно понял, что это был за странный звук и одновременно две мысли синхронно пронеслись в моей голове:

«Это конец».

«Надеюсь, кот успел доесть и ушел подальше из кухни».

А дальше… дальше я помню медленно растущий цветок из огня, который протянул ко мне свои огромные, страшные лепестки. Помню неистовый жар, оглушительный хлопок, звон разбитых стекол, запах вкусно приготовленного мяса и сокрушительный, выбивающий душу из тела удар, от которого, казалось, все мое тело рассыпалось на мельчайшие осколки, что пылью осели в воздухе, после чего ударная волна разнесла их по всей кухне. А затем надо мной наконец сомкнулась прохладная, спасительная тьма.

– …Вова…пожалуйста…

Знаете как в романах и фильмах часто описывают воскрешение главного героя? Это в большинстве случаев происходит настолько безболезненно и прекрасно, словно главный герой не умирал вовсе, а просто прилег поспать. И вот теперь его ласково будят, он приходит в себя посреди счастливой толпы близких и друзей и совершенно искренне недоумевает, а что, собственно, случилось?

Так вот – забудьте эту ерунду. Во-первых, никакого света в конце тоннеля или кинопленки с записью всей вашей жизни, никакой мистической чепухи – только сплошной мрак. Возможно, это мне так повезло, не спорю. Но пришел в себя я не от ласковых прикосновений, а от совершенно дикой, ломающей кости и суставы боли. Я пытался вздохнуть, но что-то мешало в горле, отчего я кашлял, выл как какой-то сумасшедший и плевался, пытаясь сделать хотя бы малюсенький вдох. Я отчаянно изворачивался, отчего становилось ещё больнее и новые вспышки боли мутили и без того паникующее сознание. Но самое страшное во всем этом было то, что я все ещё находился в этой чертовой тьме. В какой-то момент, я подумал, что, наверное, это и есть ад. Не реки пламени, не раскаленные сковородки, крюки, цепи, инфернально хохочущие черти – а именно вот это. Бесконечная боль и тьма.

Не сосчитать сколько раз я терял сознание. Временами тьма будто проявляла свое милосердие, и я проваливался в пустое ничто, лишенное ощущений и эмоций. Честно говоря, мне казалось, что времени в принципе больше не существует. Я пытался считать, но каждый раз сбивался после цифры семь, не в силах терпеть новый приступ боли и страха. Говорят, что человек ко всему привыкает, но я даже представить не могу, как можно привыкнуть к подобному состоянию.