Вернувшись в спальню, Эжения вновь переоделась в пижаму, затем сходила в ванную - почистить зубы перед сном, а затем легла, оставив включённым ночник. Находиться в полной темноте в новом мире ей отчего-то было страшно.
Эжения думала, что сон к ней долго не придёт после стольких-то впечатлений и новых знаний - но в итоге она уснула, едва голова коснулась подушки.
7. Глава 6.
Эжения волновалась. Так сильно волновалась, что, несмотря на довольно тёплую погоду, у неё зуб на зуб не попадал. Но, несмотря на озноб, внешне графиня казалась невозмутимой: держать лицо при любых обстоятельствах - отличительная черта аристократии.
Тамара разбудила её сегодня с утра пораньше звонками в дверь. Эжения, вздрогнув от резкой и громкой трели, проснулась и попыталась спросоня понять, где она находится и что происходит. Вспомнив вчерашний день, поднялась с кровати и поплелась открывать дверь своей новой - и, вероятно, единственной - подруге.
- Ты еще не готова! - Возмущенно воскликнула Тамара с порога, обозрев заспанную девушку в мятой пижаме. - А ну бегом в душ, у нас номерок к врачу на половину двенадцатого!
Эжения кинула взгляд на часы, убедившись, что уже девять утра. Хватит ли им времени? В любом случае, не теряя ни минуты, девушка направилась в ванную, а Тамара прошла на кухню - готовить им завтрак.
Омлет с помидорами, да чай с бутербродами - сооружение такого нехитрого завтрака много времени не заняло, потому, когда Эжения показалась в дверях кухни, Тамара уже сидела за столом, попивая сладкий чай.
- Приятного аппетита, - пожелала ей Эжения, проходя и садясь за стол напротив неё.
Увидев, что надето на её подруге, Тамара подавилась чаем.
- Ты что, в монашки записалась?.. - Прохрипела женщина, откашлявшись.
Эжения вопросительно приподняла бровь, аккуратно беря чашечку с чаем и поднося к губам. Ей не раз приходилось видеть монахинь в своём мире, и, хотя в этом мире они ей ещё не попадались, графиня была абсолютно уверена, что её одеяние далеко от монашеского. Простая хлопчатобумажная белая блузка с длинным рукавом, застёгнутая под горло, и голубая юбка-колокол до середины икры - разве монахини носят что-то подобное?
- Ты хоть в зеркало себя видела? - Продолжила напирать Тамара. - С чего вдруг такое кардинальное изменение стиля? Ты же похожа на мою бабушку!
- Должно быть, она очень достойная пожилая леди, - невозмутимо отозвалась Эжения.
- Вообще-то, она уже лет двадцать, как в могиле, - смущенно поправила её Тамара, - но в молодости она одевалась точно, как ты сейчас!
- Очень жаль, что нынче ситуация отличается, - искренне сказала Эжения, с содроганием вспоминая то, в чём ходят девушки этого мира. Ни за какие блага не наденет она брюки или те миниатюрные юбочки, открывающие ноги почти на полную длину. Никогда! Это же... Это же позор!
Тамара ещё немного повозмущалась, но в итоге успокоилась, сделав скидку на то, что её коллега больна и ничего не помнит о своей прошлой жизни.
"Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось!" - Пробурчала она про себя. Тамара была старше Зины почти на пятнадцать лет, но, тем не менее, они дружили. И парадокс их отношений заключался не в том, что они разных возрастных категорий, а в том, что у них в принципе не было ничего общего.
Зина - слишком наивная для своих двадцати двух, слишком неискушенная и правильная. И до сих не может найти себе парня из-за своих глупых принципов. Тогда как тридцатишестилетняя Тамара имеет за спиной два неудачных брака и взрослую дочь - ровесницу Зины, которую родила ещё в старших классах школы и оставила на воспитание своей матери. В связи с таким жизненным опытом наивностью женщина не страдает уже давно, а принцип в отношении мужчин у неё только один - "хватай, а то убежит".
