Она сдалась. Отступила, убирая меч феминизма в ножны.
- С Москвы что ли? - спросил таксист, когда они уселись и машина тронулась.
«Из» - мысленно поправила Лера и кивнула в зеркало заднего вида.
- И не знаю, чего все туда прутся, - риторически вопрошал водила. - У нас тут сейчас тоже не хуже.
- Например? - фыркнула Лера, разглядывая пейзаж за окном, про себя отмечая неожиданный порядок центральных улиц. «Смотри-ка, парки, скверы, тротуары плиткой вымощены, цветочки посажены. Выбоены залатаны. Набережную отремонтировали, освещение провели». Лера уже и не думала, что доживёт когда-нибудь до того дня, когда увидит урны возле каждой автобусной остановки. Не думала в принципе, что увидит здесь когда-нибудь целые остановки! «Может переквалифицироваться? Панегирики действующей власти стоят гораздо дороже, чем критика...»
- А что мэр, что ли, сменился?
- Да какой там мэр! - махнул артритной рукой водила. - Их за последние лет пять штуки четыре сменилось. Воровали, как водится, и в дамки. Один сел, правда, неугодный. Предпоследний, вон, министр сейчас. С тех пор, как Гордеич тут всем заправляет, мэры - только формальность. Народ к ним, как к попугаям: пиз… - таксист кашлянул в кулак, - болтает чё-то и ладно.
- Гордеич - это кто?
- Ну ты даёшь! - таксист повернул голову и глянул на Леру через плечо, как на инопланетянку. - С Луны свалилась?
- Нет. С Москвы!
- Глеб Гордеич, - почти благоговейно пояснил водила таким тоном, будто что-то очевидное Лере открывает, - на рынках порядок навёл, рекет искоренил, торговых центров наклепал. Вон красивые какие, блестящие. - прошелестел Мужик гордо и кивнул рыхлым носом в открытое окно. - Всю торговлю контролирует. Озеленил город и в прямом и переносном. Гостиницу отремонтировал, теперь иностранцы на фестивали приезжают. У нас бабки в церквах за него свечки ставят и молятся.
- Ну, прям Робин Гуд какой-то, - усмехнулась Лера, поражаясь насколько сильна вера русского крепостного в очередного помещика, который однажды должен прийти и улучшить его рабскую жизнь.
- Не Гуд, а Граф, - ревностно поправил таксист. - Граф Глеб Гордеевич.
***
Над "Промышленной пять" графья длань не распростерлась. Если, конечно, это не она самолично выкрасила в ярко-розовый оградку, сваренную из газовых труб, и вкопанные в почву для красоты автомобильные шины. Как всегда, стабильнее всех здесь чувствовали себя сорняки, произраставшие вдоль дома, источая аллергены и уверенность в своей скорой победе над человечеством. Приподьездные бабки мигрировали кто в интернет, кто значительно дальше, прихватив, зачем-то и скамейку. Пандусы, вообще в средней полосе России либо не прижились, либо не взошли. Отторгает их земля русская, как чужеродное.
Лера кое-как втащила чемоданы на крыльцо и нажала кнопку «консьержки» - так называли бабку с первого этажа, на голом энтузиазме служившую контрольно-пропускным пунктом в подъезд. Всё, был человек и нет его: сгинула Новодворская в пасти типовой панельной застройки и поминай, как звали.
Память на запахи самая сильная. Она не контролируется сознанием и нередко передаётся вместе с генами. Воздух одного этого подъезда можно было запечатывать в колбочки и травить тяжёлой ностальгией по Родине всех сбежавших в капиталистический рай предателей. Всю их популяцию.
Два лестничных пролёта Лере дались как восхождение на Ородруин. Задыхаясь испарениями жерла подвала, она вдавила кнопку дверного звонка квартиры напротив.
