– Послушай сюда. – присел главный в троице напротив, заставив стул отозваться фальцетом. – Ты избил наших ребят. Но мы добрые люди и просто скажем тебе, чтобы ты сдался в своем отборочном бою. Ты меня понял?
Снова ощущение нависания словно скрыло освещение зала. Да. Это давит, безусловно.
Я осмотрел гостей. Ребята крепко сбитые, умелые. Но вот как воины они не ахти. Это сразу видно и по лишним движениям, и по дешевым попыткам запугать. М-да.
– У меня вопрос! – поднял правую руку. – А вот я сейчас скажу: «Я согласен». А после выйду на бой и буду сражаться. Что тогда? Вам же нужны гарантии, и как мне их дать?
– О! – обрадовался собеседник и ощерился, заставив меня поморщиться от вида желтых кривых зубов. – Тут все просто. Мы сломаем тебе руку или ногу, и все. Не попал на бой, считай, вылетел из турнира.
Я невольно восхитился таким пассажем. Красиво, ничего не скажешь. Простенько и со вкусом.
– Не. – отмахнулся от надоедливого бандита. – Долго заживать будет. Не хочу. Жаль, но мы не договорились с вами. Я вас не задерживаю. Возвращайтесь, когда будет предложение поинтереснее.
Это была жесткая провокация. Собственно, я намеренно шел на конфликт. Такие диалоги очень похожи на прыжки с моста, когда привязывают резинку к ногам. Чем дольше ты стоишь и смотришь вниз, тем меньше шанс, что прыгнешь. Срабатывает внутренняя система защиты – инстинкт самосохранения.
В таких переговорах принцип тот же. Внешнее давление, пусть и не особо сильное, но постоянное. Мозг начинает играть против своего владельца, подбрасывая различные картинки и лишая уверенности.
– Ты тупой что ли? – вспылил собеседник.
– Заткнись. – поморщился в ответ. – Тугой здесь только ты и твой босс, который тебя нанял.
– Охерел? – окончательно взорвался бандит и его спутники отхлынули от стола.
Я сначала подумал, что он не понял слова «босс». Но быстро сообразил, что переводчик отработал на все сто. Мой оппонент просто обиделся на оскорбление. Экая нежная душевная организация. Умиляет.
Меж тем, говоривший оперся руками о столешницу и начал себя грозно и неспешно поднимать. Мне это начало надоедать. Я встал легко и оглядел всех сверху – все же выше на голову.
– Вы меня утомили своими глупостями. – бросил устало. – Пойдем, выйдем.
Я развернулся и отправился на улицу.
Надеюсь, меня там не ждет десяток бойцов. Скорее всего, нет. Чтобы собрать их, нужно время, которого у них не было. А значит, все просто. Поговорим и разойдемся.
Кинестетика исправно докладывала, что в спину гости бить не стали. Очень жаль. Я думал получить официальное разрешение напасть в ответ. Эх.
На улице распогодилось. Город, умытый мелкой моросью, радостно сверкал солнцем в мелких лужах и застывших каплях. Быстро же тучи сбежали, оставив кроваво-красное небо давить на мою нежную психику.
– А ну, стой. – твердая рука опустилась на плечо, и меня дернули, заставляя развернуться. – И слушай сюда. Ты сдашься, как мы и договаривались, или пожалеешь.
Карие глаза метали молнии, в голосе слышался металл и угроза.
Я прижал ладонь своей, и нажал на внутреннюю часть локтя. Мгновение, и собеседника скрутило.
– А теперь ты меня выслушай. – проговорил жестко. – Еще раз сунетесь и отсюда отправитесь прямиком на кладбище. Утренних идиотов я пожалел, но больше не собираюсь нянчиться с вами. Хотите сдохнуть? Милости прошу.
– Ты пожалеешь. – простонал оппонент, пока его спутники потеряно глядели на сложившуюся картину.
