Грань. Сборник повестей - страница 13

И в тот же миг бросились слуги тана на людей и начали убивать их своими кривыми ножами. А отборные слуги числом более сотни набросились на благородного Генриха дабы умертвить его. И воззвав к Богу бесстрашно бросился благородный Генрих на своих убийц и даже будучи невооруженным, сокрушил их числом немалым.

Но дочь тана – нечестивая ведьма Лайониэль вероломно бросила заклятье на доблестного рыцаря, отчего покинули его силы, и сделался он беззащитен, как младенец. И тотчас набросились на него эльфы и девяносто и девять раз пронзили его мечом. И рвали плоть его на части подобно бешеным псам. И увидев кровь его на руках своих, веселились и впали в неистовство. Он же благословлял своих мучителей кротко.

И в тот же миг, когда пал на землю изрубленный и исколотый мученик, прокатился по небу раскат грома. И пал с неба язык пламени на эльфийскую колдунью и испепелил ее. И убоявшись кары небесной, бежали эльфы из зала. Но везде настигали их языки пламени и жгли их нещадно. И когда опустел зал, сделалось всюду тихо…

– Символизм. Всегда и во всем. Не есть ли это неотъемлемая часть Традиций, Тиеднель?

– Светлейший тан совершенно прав. Но я не совсем понимаю спешности, с которой понадобился ответ на такой, я бы сказал весьма глубокий и философский вопрос.

– Тиеднель, – тан укоризненно покачал головой, – все такой же старый брюзга. Мне думается, что ты таким и родился. Вечный постоянно брюзжащий старик. Ну, а того, что твой тан возжелал прервать твое добровольное затворничество и захотел удостоить тебя своей беседы в столь светлый праздник? Этого ты, разумеется, не допускаешь? Молчи. Не отвечай. Твой ответ ясно написан у тебя на лбу морщинами. Не допускаешь. И правильно делаешь. Потому что понадобился ты мне, мой верный Хранитель Традиций, по весьма скользкому и деликатному вопросу.

– Я весь внимание, пресветлый тан.

– Выпьешь? – тан сделал рукой неопределенный жест, – вина. К примеру, вот это – присланное с Побережья. Весьма, надо признать, недурственное. Или до сих пор предпочитаешь пиво, как и твой народ?

– Благодарю пресветлого тана. Пью исключительно воду.

– А ешь исключительно книжную пыль, – серьезно кивнул тан, – нельзя сказать, что я всецело одобряю твой образ жизни, но, по крайней мере, отношусь к нему с уважением. Потому что ты целиком и полностью сосредоточен на главном. Ты всего себя отдаешь благородному и непростому делу воспитания принцессы. Отчего ты молчишь теперь? Самое время с поклоном поблагодарить меня за оказанную честь и уверить в том, что ее высочество постигает, изучает и мудростью несоразмерно превосходит всех своих сверстниц.

– Именно так¸ пресветлый тан. Слова были буквально сняты с моего языка.

– Дерзишь, Тиеднель. Значит, созрел для откровенности. Итак, – тан выдержал небольшую паузу, – ты ничего не хочешь мне рассказать? Может быть, поделиться чем-нибудь? Нет ничего такого, что тревожит твой дух и мешает спокойно пить воду, есть пыль и спать?

– Благодарение Великой, пресветлый тан. Все находится в разумной гармонии.

– Это похвально, Хранитель. Весьма похвально. Ну, а твоя воспитанница сиречь моя дочь? Благополучно ли протекает ее обучение и тем паче воспитание? Какие-нибудь неудачи или наоборот, преуспевание?

– Ее высочество выше всяких похвал. Неудачи обходят ее стороной. Более же всего она преуспевает в изучении истории.

– Вот это замечательно, Тиеднель друг мой. Я сам как раз недавно озаботился одной мыслью по совершенной случайности тесно связанной именно с историей. Не просветишь меня?