– Вы говорите на английском, а то мой арабский не очень хорош?
– Да! – Это слово он произнес без акцента, зато остальные. – Я говорить на английский.
– Очень хорошо! – Я искренне обрадовался, курсы самобичевания по изучению языков окупали сами себя. – Я хочу снять номер.
– Вы один? – Спросил араб. При этом, не переставая показывать мне зубы.
– Да. Я один. – Ответил я.
Портье открыл панель за своей спиной, которую я вначале принял за часть стены и показал мне висящие на декоративных, бронзовых гвоздиках ключики.
– Свободна три номера: двадцать первый, одиннадцатый и сорок второй. Какой вас устроить?
– Э-э-э. Выбор велик, давайте одиннадцатый. И… платить я буду карточкой. Вот, возьмите, пожалуйста.
Портье протянул мне небольшой, бронзовый ключ с биркой номер одиннадцать и принял мою платёжную карточку. Ресепшн был совершенно пустой, не считая звонка и мне было интересно наблюдать, как он выдвинул откуда-то из под него компьютер со специальной аппаратурой и высчитал у меня из карточки деньги на проживание в гостинице.
– Вот. Прошу вас. – Вернул он мне карточку обратно. – У вас имеется с собой багаж?
– Я налегке.
– Хорошо! – Кивнул он. – Абу вас проводить до вашего номера.
Я оглянулся, Абу уже стоял у меня за спиной. Щуплый, маленький человечек, также одетый весь в белое, возник из неоткуда. Гостиница явно была полна сюрпризов.
Он взял мой рюкзак и повёл меня в сторону длинного коридора, устланного светлой дорожкой с коротким ворсом и, повернув на разветвлении налево, привел меня к коричневой двери с номером одиннадцать, где вернул мои небольшой багаж. Когда я ему протянул чаевые, он улыбнулся мне одними лишь губами. Наверное, не научился ещё светить деснами и эмалью, как коллега на ресепшне и, повернувшись ко мне спиной, засеменил прочь по коридору. Нет, мне явно здесь начинало нравиться. Всё было исключительно в светлых тонах, ни картин, ни цветов, ничего лишнего, ни пылинки и служащие гостиницы не берут чаевых. Открыв дверь своего номера, я ожидал увидеть те же светлые тона, но натолкнулся на успокоительный зеленый цвет. Мебель, правда, была светло-коричневой, но всё остальное: кафель в ванной и уборной, занавески, пол, покрывало на кровати – практически всё было зеленного цвета. Я поневоле почувствовал себя в Ирландии, где этот цвет находится в большом почёте.
От усталости, перенесённого в пути – хотя я только и делал, что спал и сидел – я повалился на кровать. Рюкзак я бросил возле кресла. Мне нужно было собраться с мыслями. Обдумать дальнейшие действия ни смотря на отсутствие желания, вообще что-либо делать и тем более, шевелить извилинами серого вещества мозга.
Никто и ничто не смогло бы меня вытянуть путешествовать по миру. Тем более, спонтанно, без плана и подготовки. Я и на родине побывал лишь в нескольких областных центрах и чаще всего, проездом. Несколько раз летал на курорты Турции, с благой целью – просто отдохнуть. Но тут был иной расклад. Меня угораздило прилететь в столицу Египта. И всё из-за глупости моих приятелей детства.
Мне нужно было обустроиться в номере и затем обратиться в местное дипломатическое посольство, чтобы вытащить Олега из психиатрической лечебницы, куда он попал после долгого пребывания в пустыне. Но это после. Вначале нужно было навестить друга. Я задумчиво посмотрен на потолок. Голос по телефону, известивший меня о сложившейся ситуации, принадлежал девушке или женщине… я так и не разобрал. Она сказала мне, что встретит меня к двум часам дня, возле той самой психиатрической лечебницы, где содержался Олег, и продиктовала мне свой номер телефона, рассказав, как можно быстрее доехать до пункта назначения. Имя свое она мне не сообщила, лишь вкратце разъяснила, что являлась специальным агентом Азата и Олега в гонках Каир – Дакар. Вот и всё, что мне было известно в текущий момент. Хотя признаться, голос агента моих друзей был приятным и в нём слышались перезвоны колокольчиков что ли? Но это мне могло послышаться. Ведь разговор шел по телефону.
