– Да, это я. Вроде бы не опоздал…
– Нет, не опоздали. Проходите. Сейчас у шефа обед, он принимает на втором этаже сегодня.
– О, это хорошо. А то с утра ничего не ел.
Они поднялись наверх, и Калугин проводил прокурора до кабинета Андрея Ивановича.
– Заходите! – указал рукой на кабинет Палыч.
Грачевский зашёл, перед собой он увидел хорошо накрытый стол. На нём стояли все возможные итальянские блюда: и лазанья, и паста, и пицца, и так далее. Чего там только не было! Помимо этого, стояла тарелка с маринованными мидиями и литровая бутылка вина. Во главе стола сидел Андрей Иванович.
И сейчас, кажется, настал тот момент, когда нужно объяснить, почему Андрея Ивановича прозвали Шляпником. Дело всё в том, что он всегда носил шляпу типа гаучо, которую прилюдно практически никогда не снимал. Кроме всего, Андрей Иванович всё время ходил в затемнённых круглых очках. Объяснялось это просто – Шляпник скрывал своё лицо для того, чтобы никто не распознал его и не выяснил его настоящего имени. Потому что на него было заведено уголовное дело, и не одно – по статьям об убийстве, о заказном убийстве, разбойном нападении, грабеже и продаже наркотиков.
По всем обвинениям ему грозило пожизненное заключение, а ему ох как не хотелось провести остаток своих дней за решёткой. Тем более Андрей Иванович был уже совсем не молод (64 года), что увеличивало его шансы умереть в тюрьме. И пока он официально именуется как Андрей Иванович Л., то никто его не тронет. Против его альтер-эго нет никаких улик, поскольку Шляпник максимально обезопасил себя, взяв под свой контроль полицейских, судей, прокуроров. Кстати, он официально не подписал ни одной бумаги, ни одного документа, которые бы доказали его причастность, например, к заказным убийствам. Попробуй докажи его вину!
Его было не за что арестовывать по формальным причинам, хотя все в городе понимали, что Шляпник – преступник, а банда, которую он организовал – сборище уголовников всех мастей. Но, как это водится, никто не мог ничего сделать. Не пойман – не вор. Так мало того, что все были ему подконтрольны, в целом вся правоохранительная система разложилась и сгнила окончательно в результате кризиса государственности.
Шляпник выпил вино и поприветствовал прокурора.
– Присаживайтесь, дорогой Максим Андреич. Пить будете?
– Нет, Андрей Иваныч, я не пью.
– А вот зря. Говорят, красное вино полезно для здоровья.
– Так ведь, я сегодня за рулём.
– А, понятно. Я-то думал, что Вас возят. Обычно у прокуроров есть личные шофёры.
– Ну, не знаю. У меня, по крайней мере, никогда не было шофёра за всю мою тридцатилетнюю карьеру. – заметно смутился Грачевский.
– Ладно, не будем касаться вашей профессии… Может, лазанью попробуете?
– Да, с удовольствием. – проголодавшийся Грачевский немедленно схватил тарелку и жадно стал накладывать себе лазанью.
– Господи, Вас, что, голодом заморили? – удивился Шляпник.
– Да Вы так гастрит подхватите, Максим Андреич.
– Уже подхватывал его год-два назад. Но не из-за того, что я долго не ел. Что-то праздновали… не помню, что именно. Я съел слишком много.
– Ясно всё с Вами. Ну, докладывайте, что узнали нового для меня.
– Вы будете весьма удивлены.
– Меня уже ничем не удивишь.
– Зря Вы так говорите, вот точно удивитесь. Трём полицейским удалось выжить в тот вечер.
– Кто именно уцелел?! – стал напряжённо спрашивать Шляпник, жаждая узнать ответ.
