– Сударь Роверстан, приступайте немедленно, – попросил он. – И когда работа успешно завершится, обещаю, я лично поздравлю вас с дворянством, не считая денежной награды.
– Ваше величество! – Толстячок-архитектор приложил руки к груди и взволнованно заявил: – Величайшей радостью и честью для меня будет, что в Дорвенне снова зазвенят инструменты на большой стройке! Столько лет, столько лет! Я уже думал, уйду в Сады, не сделав ничего полезного для родного города! Частные заказы – это ведь совсем не тот размах!..
– Идите, – чуть улыбнулся Аластор, и Роверстан-старший торопливо собрал свои документы и выкатился из кабинета, как упругий кожаный мяч, набитый шерстью, – забава, недавно привезенная из Фраганы.
Едва дверь закрылась за ним, как в приемной послышались невнятные протесты мэтра Вильмона, и почти тут же дверь распахнулась снова.
– Монсиньор! Вы должны это услышать!
В кабинет влетел Лучано, таща за собой какого-то южанина, очумело озирающегося вокруг. Сам Лу при этом сиял новеньким флорином и вид имел довольный и гордый, словно Паскуда, притащивший особенно крупную крысу.
«Да что там крыса, тут речь не меньше, чем о фаршированной курице, – хмыкнул про себя Аластор, откидываясь на спинку кресла. – Ну и кто это? Смазливая физиономия, дворянская рапира, но сам потрепанный, как старые охотничьи сапоги. И камзол какой-то странный. Вроде бы на арлезийский манер, но вместо галунов отделан шнуром со множеством хитрых узлов. Моряк, что ли?»
– Монсиньор, милорд! – Лучано поклонился куда-то в пространство между Аластором и Аранвеном. – Позвольте вам представить благородного дона Мурилью, капитана «Алмазной донны». Дон Мурилья расскажет вам прелюбопытную историю! Взамен я обещал помочь ему в одном очень важном деле. Думаю, когда вы все услышите, то поймете, что я не мог поступить иначе.
– Благородный дон, вы уверены? – хмуро спросил арлезиец, недоверчиво поглядывая на Аластора и с настороженной опаской – на Аранвена. – Не знаю, кто эти достойные люди, но дело довольно секретное. Если бы я болтал о нем на каждом углу, мы с Клариче не добрались бы живыми даже до первой таверны!
– Но мне же вы доверились! – возразил Лу, и на обветренном лице арлезийского капитана проявилось нешуточное сомнение.
Не иначе начал об этом сожалеть!
«Монсиньор, значит? – хмыкнул про себя Аластор. – Интересно, зачем Лу скрывает от этого занятного дона, куда и к кому его привел? Что за розыгрыш он затеял?
Арлезиец упрямо молчал, искоса поглядывая то на Аластора, то на Лучано, то на канцлера. Его явно терзали подозрения, и Аластор, пожалуй, их понимал. Компания на чужой несведущий взгляд подобралась дивно странная!
Лучано – несомненный итлиец в траурно простом и черном, но при этом дорогом камзоле, превосходно сидящем на его изящной фигуре. Лорд Аранвен – безупречное воплощение величия в снежно – белом одеянии, серебряноволосый и тонколицый, словно альв, какими их изображали на старинных картинах и гобеленах. И сам Аластор.
После смерти Беатрис он разом перестал носить нарядные камзолы, которые так ей на нем нравились. В самом деле, для кого теперь стараться? Нет, конечно, в отрепья или ветошь королю одеваться негоже, но Аластор велел привезти из поместья свою прежнюю одежду, привычную, скромную и надежную, как проверенная рапира или потертое, но удобное седло. Поэтому в кабинете он сидел в простых черных штанах, полотняной рубашке и темном суконном камзоле, не застегнутом ни на одну пуговицу, – топили в королевском крыле на совесть. Ну и никакой короны, разумеется. Где вы видели болвана, который по собственной воле будет постоянно носить эту тяжесть? Хотя реликвия Дорве сидела на голове как влитая, следовало отдать ей должное, все-таки витой железно-золотой обруч – то еще украшение.
