– Я… я не знаю, с чего начать, – произнес он, и его голос был полным замешательства. – Я был таким идиотом, Эмили, таким эгоистом, что даже сейчас не понимаю, как я мог так поступить. Я знаю, что мои слова ничего не изменят, что они не смогут исправить ту боль, которую я тебе причинил, но… я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не хотел тебя обидеть. Я никогда не хотел, чтобы ты страдала.
– Но ты обидел, – перебила его Эмили, не в силах сдержать горечь, которая прорывалась сквозь ее голос. – Ты разбил мне сердце, ты предал меня, ты уничтожил все, во что я верила. Разве ты не понимаешь этого, Томас? Разве ты не понимаешь, что ты сделал?
Томас снова посмотрел на нее, и на этот раз в его глазах было не только раскаяние, но и боль – боль, которая была такой же сильной и глубокой, как и боль Эмили.
– Да, я понимаю, – ответил он, и его голос был полон сожаления. – Я понимаю, что я сделал ужасную ошибку, что я причинил тебе такую боль, которую ты, возможно, никогда не сможешь простить. Но я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не хотел этого, что я не хотел потерять тебя. Ты была всем для меня, Эмили, ты была моим всем миром. И я не понимаю, как я мог так глупо и эгоистично поступить.
Эмили почувствовала, как ее глаза снова наполняются слезами. Она понимала, что его раскаяние было искренним, что он действительно сожалел о том, что он сделал, но ей все еще было трудно простить его, ей все еще было трудно отпустить ту боль, которая поселилась в ее сердце. Она понимала, что ей нужно время, чтобы исцелиться, чтобы пережить эти тяжелые эмоции, чтобы научиться снова доверять.
– Почему, Томас? – спросила она, и ее голос стал тише и печальнее. – Почему ты сделал это? Почему ты так жестоко поступил со мной? Почему ты так легко променял нашу любовь на что-то другое?
Томас снова отвел взгляд, словно пытаясь избежать ее прямого и болезненного вопроса. Он снова провел рукой по лбу, и Эмили заметила, что его плечи снова напряглись.
– Я… я не знаю, – пробормотал он, и его голос был полным замешательства и бессилия. – Это было так глупо, так безответственно. Я просто… я просто потерял голову. Я думал, что я несчастен, я думал, что мне нужно что-то другое, что-то новое, что-то, что могло бы меня развеселить. Но я ошибся, Эмили, я так ошибся. Ты была всем, что мне было нужно, ты была всем, что я когда-либо хотел. И я был таким слепым, таким глупым, что не понимал этого, пока не потерял тебя… или, по крайней мере, пока не понял, что я на грани того, чтобы тебя потерять.
– Ты не потерял меня, – прошептала Эмили, и ее слова были больше похожи на мольбу, чем на констатацию факта. – Я все еще здесь, Томас. Я не ушла. Но… но все изменилось. И я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь снова стать теми людьми, которыми были раньше. Я не знаю, сможем ли мы снова быть счастливыми.
Томас снова посмотрел на нее, и на этот раз, в его глазах Эмили заметила крошечную, но настойчивую надежду.
– Мы можем попробовать, – произнес он, и в его голосе звучала непоколебимая решимость. – Мы можем попытаться построить все заново, на основе честности, доверия и любви. Я знаю, что это будет трудно, что нам придется пройти через многое, но я готов на все, если ты мне позволишь. Я хочу снова быть твоим мужем, Эмили, я хочу снова быть человеком, которого ты можешь любить и которому ты можешь доверять.
Эмили кивнула, и она почувствовала, как росток надежды, который зародился в ее сердце, начал прорастать, как будто сама природа решила поддержать их в их нелегком стремлении к счастью. Она понимала, что она не должна зацикливаться на прошлом, что она должна дать себе и Томасу шанс на будущее.
