Он уже тогда сильно отличался от прочих «исследователей» – вожделел знаний, не ограниченных доступной алхимией, наукой и знахарством. Он не боялся проводить эксперименты, но боялся покалечить людей, поэтому экспериментировал на себе. В этом поиске он пришел к простому и тем не менее гениальнейшему, с моей точки зрения, решению: попробовать пройти через книгу. Это ты и сама видела три года назад.
Джейкоб продолжал. Он ловил мои немые вопросы и сразу же отвечал на них.
– С чего начал? Да с самой простой поваренной книги – и прошел через нее. Раз – и «вышел» в той же комнате. А на самом деле в его жизни, в его личном времени прошло около недели. Пройдя через книгу рецептов, он отчетливо понял, что знает всю ее наизусть. И не только знает, но и может в любой момент применить эти знания: в его опыте он явственно ощущал вкус, запах, даже консистенцию кушанья. Он мог сотворить любое блюдо из этой книги по памяти и усовершенствовать его, потому что любой рецепт оставался у него в голове и вносил новый алгоритм выстраивания и подбора ингредиентов. Это был его первый эксперимент.
Далее была ваша домашняя библиотека со множеством исторических сборников, энциклопедий и фолиантов. Он «проходил» все – от мореходства до ботаники. Со временем он стал усложнять литературу, брал книги на других языках, до этого неведомых ему, – таким образом он получил доступ ко всем записанным знаниям в нашем мире. Стоит ли говорить, что всю накопленную информацию он применял для поиска и понимания все новых знаний. Теперь ни язык, ни сложная техническая и научная терминология не были для него помехой. И неудивительно, что через некоторое время к нему в руки стали попадать совершенно непонятные и таинственные рукописи, как, например, этот кипсек у меня в руках. Я не знаю, над чем именно он работал в последнее время. Я только знаю, что то, что он сделал, перевернет известный нам мир. Или уже перевернуло.
Джейкоб замолчал… Я смотрела на него с удивлением и тревогой. Мысли роились и гудели, информация решительно отказывалась укладываться в мою картину мира и становиться сколько-нибудь понятной. Мне действительно показалось, что я пытаюсь уместить эту информацию у себя в голове, но она категорически отказывается там упорядочиваться. Мне не хватало элементов в моей мозаике для понимания всего происходящего. И я продолжила допрос:
– А ты? Ты тоже стал путешествовать и искать знания… в книгах?
– Да. И я пошел по этому пути.
– И поэтому ты так сильно… постарел? Сколько лет ты там провел?
– Давно потерял счет времени – думаю, может, двести, может, триста…
– Триста лет? Но как? Ты бы давно умер!
«Неудивительно, что он пьет все время, я бы тоже к бутылке приложилась, если бы была такой старой».
– Если бы я все это время проживал в нашем мире – да, но я был по ту сторону реальности и состарился на столько, на сколько состарился, – ухмылялся он своим. Его лицо казалось не таким уж и старым для человека, разменявшего третье столетие.
– Так значит, мой брат мог попросту умереть от старости, если он провел все время в книгах? – Ужас и отчаяние сквозили в моих словах.
– Мог, – сухо ответил Джейкоб. Потом посмотрел в мои глаза, наполнявшиеся слезами, и как бы в утешение добавил: – Но я думаю, что все не так-то просто. Твой брат не мог просто умереть стариком. Я не знаю, где и когда он находится, но это точно не простое место. Думаю, что оно находится за пределами нашего понимания.
