«У меня есть разум, все пропало разом. У меня есть разум. Больше ничего»2, – монотонно повторяла певица по радио.
«Вот же липучая песня!» – подумала я про себя. И конечно же, в каждой песне, которую слышала в этот день, я находила себя. И тосковала по самой себе. По той себе, которую сегодня ночью обрили наголо. Я чувствовала, как текла моя кровь по лбу от неаккуратных порезов Джейкоба. Это было настолько осязаемо, что, по сути, от этой боли я и проснулась. Ну неужели я не смогу узнать, почему пропал Тинган? Неужели я не смогу разгадать механику и устройство того мира? А ведь я даже не знаю, где и когда именно я была. Хм… Багги – стоит посмотреть в интернете.
«Ok, Google» – и ничего. Регги – направление музыки, бог Браги – скандинавская мифология… Не то… «Багги – небольшой легкий автомобиль высокой проходимости для езды по несильно пересеченному бездорожью. Изначально – спортивный экипаж, фаэтон в конном спорте»3. Снова не то, нет такой местности.
Да… частенько в моих снах попадаются названия, формулы и описания, которых я никогда не встречала в этой своей жизни. И в мифологии их нет. И запрета вроде не стоит, а что это? Куда это применить? Непонятно.
День выдался непростым: на работе завал, как обычно, да еще и ребенок заболел, поэтому часть внимания я переключила на здоровье дочери. К вечеру абсолютно уставшее тело отказывалось повиноваться, вследствие чего не я младшей дочери читала сказку, а она мне.
Из-за сильного утомления ночной сон не задался. Если хорошенько не отдохнуть, мой внутренний экран начинает сбоить и выдает мешанину бессвязных образов и сюжетов, что и случилось на этот раз. Ничего ценного или конкретного – просто череда диалогов с коллегами ни о чем. Все это лишний раз напомнило мне, что деньги не главное и надо хоть иногда отдыхать и от работы, и от неизбежного общения за чашечкой кофе, потому что информативности в нем немного, а бесцельный треп для поддержания социальных связей с недавнего времени сместился в числе моих приоритетов чуть ли не на последнее место.
Прошла неделя, мне не удавалось попасть ни в один из уже доступных мне миров. То ли я слишком устала, то ли мне по какой-то причине надо было заняться насущными рутинными делами и меня упорно не пускали в другие пространства. История с Лили и Тинганом постепенно стала забываться, когда наступило воскресенье. Завтра вставать на работу мне надо было позже, и я с радостью переключила будильник на девять тридцать. Радуясь этому, я улеглась в постель и… провалилась в пространство.
Каково же было мое удивление, когда меня начал будить столь памятный голос. Он знакомыми полутонами отпечатывался в сознании.
– Лили, проснись, мы уже на месте.
– Что случилось? Где я? – ничего не понимая, пробормотала я.
– Мы подъезжаем к Багги. Ты спала почти сутки. Я уже подумал, что ты впала в зимнюю спячку.
– Как меня зовут?
Воцарилось молчание. Мужчина посмотрел на меня с недоверием и ущипнул за левое колено. Я вскрикнула:
– Эй, ты что делаешь?
– Кто ты?
– Это я у тебя спрашиваю! – грозно ответила я, чуть не плача. – Кто я?
Мы резко остановились, тележка едва не улетела в канаву у обочины. Мужчина в длинном черном балахоне схватил меня за руку, достал два розовых шарика и спросил:
– Знаешь, что это?
– Не помню, – сказала я. – Я уже это где-то видела. Где – не помню.
– Вспоминай. Имя Тинган тебе о чем-то говорит?
