Волшебники переглянулись и приготовились сотворить волшебство невиданной силы…
***
– Сэр Харрингтон? – удивился торговец.
У его рыночного прилавка на белоснежном коне восседал тощий рыцарь, закованный в сверкающие латы.
– Вы, смею полагать, отправляетесь к Озеру Доблести? – любопытствовал полноватый лавочник. – Уже выбрали себе компаньона?
Рыцарь надменно кивнул.
– Помяни мое слово, селянин, уже завтра в Геродельфии будет одним рыцарем больше! – сказал он с широкой улыбкой. – А уже через неделю, будучи капитаном стражи, я буду брать с тебя двойную пошлину за гнилые помидоры.
Неуклюже вынув меч, едва не зарубив несколько прохожих, Харрингтон принялся накалывать на него помидоры (не всегда гнилые) и пуляться ими как в продавцов, так и в простых покупателей.
– Караешь неверных короне, да, Арчибальд? – басовитым голосом спросил другой рыцарь, также восседавший на кристально белом коне и в превосходных доспехах.
– Сэр Юстас Колдуэлл, – улыбнулся Арчи, – я как раз рассказывал горожанам, как славно им будет жить под нашим правлением.
– Без сомнений, прекрасно! – воскликнул Юстас. – Будьте уверены, – затрубил он на всю округу, – очень скоро мы займем трон владыки Герода! Мое имя – Сэр Юстас Колдуэлл! Запомните меня! Даю клятву, если я вдруг погибну в том лесу, можете заколоть меня на глазах толпы!
Несколько торговцев переглянулись, едва сдерживая смешки.
Харрингтон возвратил меч в ножны, и они тронулись в путь. Подковы негромко звякали о вымощенную камнем деревенскую дорогу, в то время как ветер нежно трепал длинные и шелковистые локоны будущих героев королевства.
Они готовили свою поездку к озеру доблести уже очень давно, год за годом откладывая ее по нелепым причинам. Слабо сияющие доспехи, выскочивший прыщик на подбородке и потерянные подштанники – вот уже три года удерживали их от столь безрассудного поступка. Но не в этот раз, когда все вдруг складывалось так хорошо, что невозможно было даже подумать о том, что что-то может пойти не так. Наступил первый день лета, самый безопасный день в году – монстры на эти двадцать четыре часа словно бы исчезают, а значит, другого шанса до следующего года может уже и не представиться.
Они вышли за пределы деревни, по пути помахивая всем рукой и забирая у людей цветы, отчего-то предполагая, что именно им они и предназначались. Затем миновали холмы, и вышли на извилистую тропу, ведущую в злополучную чащу леса. Часами напролет они неторопливо брели по тропе, все дальше в лес, обсуждая, чьи указы принесут больше пользы.
– А я говорю, что нужно запретить грязь! – пылко воскликнул Юстас. – Я не могу постоянно ходить к ручью и начищать свои сапоги! Без грязи определенно будет лучше.
– Еще раз тебе повторяю, это не возможно! – протестовал Арчи. – Как, по-твоему, еще мы сможем отличать селян от благородных рыцарей, кроме как по грязной одежде? А что насчет поросят? Они ведь их в грязи выращивают, так?
– Да, – согласился сэр Колдуэлл. – Я очень люблю говядину.
– Глупый ты! – воскликнул Арчи. – Говядина – это мясо дракона!
Они шли все дальше и дальше, пока, наконец, совершив несколько резких поворотов, не вышли к длинному берегу озера, покрытому невысокой изумрудной травкой.
– Дошли, наконец, – выдохнул Юстас, слезая с коня.
Рыцари вплотную приблизились к воде и переглянулись, не зная, что делать дальше.
– Что теперь? – спросил Колдуэлл.
– Нужно излить душу, – просто пояснил Харрингтон. – Расскажи свой самый заветный секрет.
