Это было другое пространство. Оно было более мерное по ощущениям, чем то, с которого он прибыл сюда, с большим числом пространственных измерений. Также своим множеством глаз он наблюдал за странными существами, которые в этом пространстве были. Они тоже были многомерными, как и все остальное. Существа заинтересованно, как и он, осматривали все пейзажи вокруг и его. Глаз у них не было видно вообще, но Пашка интуитивно понимал, что видят они также как и он, и очарованы всем увиденным не меньше его.
Что-то его несло медленно и нежно, будто мать несёт младенца на руках, пока он, походя на того самого младенца с неистовым интересом изучает вновь открывшийся для него мир.
Но вскоре он начал ощущать, как количество его глаз начинает уменьшаться и всё предстающее перед ним великолепие из-за возврата к обычному двухмерному зрению, начинает превращаться в быстро меняющие друг друга хаотические картинки. Картинки мелькали с такой скоростью, что он от страха пытался закрыть глаза, но понял, что веки, которыми он хотел это сделать, отсутствуют. Также отсутствуют руки, ноги, тело, нет ничего! Нет больше вообще ничего, одна пустота и темнота, и только его мысль реальна, которая существует, которая есть в этой абсолютной темноте. Затем мысль угасла на мгновение, будто уснула забвенным сном, и вот теперь он проснулся. Проснулся в своем теле в этом странном месте с белым полом, встревоженный и ошеломленный. Необычное состояние ему показалось мгновением, но совершенно точно могла пройти неделя, год, или даже тысячелетия, этого он не знал.
Его тело уже ощущалось по-другому. Он по-прежнему чувствовал некую легкость, как будто состоит он не из органов, костей и плоти, а из какой-то «небесной ваты», словно из облака, порхающего в небесах. Но теперь он совершенно точно видел и ощущал своё тело, то, что оно у него есть. Он встал, осмотрелся. Светло, тепло, тихо. Тихо на столько, что фразу «гробовая тишина» можно применить к этому месту. Пашка немного постоял, пытаясь прийти в себя от того, что с ним произошло, затем принялся кричать. Кричал во все горло: «здесь кто ни будь есть! Ну! Отзовитесь, кто ни будь!». Попутно он шел вперёд. Он мог идти в любом направлении, любое направление было направлением вперёд. Правильнее сказать, пошел в ту сторону, в которую смотрел. Он шел и кричал. С каждой минутной ему становилось все страшнее и тревожные.
Через некоторое время он остановился и, подумав о бессмысленности своих действий, сел на этот белый пол и задумался о чем то. Но вскоре он опешил: где то вдалеке перед собой он увидел фигуру, вроде человеческую. Пашка вскочил и быстрым шагом направился к ней. По ощущениям ему казалось, что человек тоже идет ему на встречу. При постепенном сближении Паша увидел, что человек абсолютно голый, как и он. Расстояние между ними сокращалась и как только Павел смог разглядеть лицо, он тотчас остановился и обомлел. Человек, который шел ему на встречу был зеркально похож на него.
Павел продолжал стоять как вкопанный, а человек все шел ему на встречу. Двойник шел гордо, не спеша, широко раскинув плечи. Приблизившись метра на два, человек остановился. Нависла небольшая пауза, после чего Паша спросил: «кто вы?»
Человек ответил: «я – это ты, я – это бог».
– Я это ты? – переспросил Павел. Человек кивнул.
– Но, но, но как же? Я же не бог?! Вы тогда Бог, вы же не можете быть богом и мною одновременно?!
