Сделав шесть или семь заказом в такси, я заехал в супермаркет, чтобы купить ежемесячно читаемый мной страноведческий журнал, пока искал глазами нужное название на огромном стенде, набрал номер Тони.
– Чём занят?
– Мы едем к шиномонтаж к Стронгу, – ответствовал Тони.
– Я как раз недалеко от него, сейчас тоже подъеду, – ответил я. Так и не найдя нужный журнал (хотя ценник-то я нашёл), я поехал в автомастерскую нашего общего с Тони товарища. Мне как раз нужно проверить давление в шинах, – что-то последнее время руль ведёт вправо.
Когда я подъехал к мастерской, Тони ещё не было.
– Удивительное всё-таки место – Казань, – здесь можно приходить на работу и не понимать язык, на котором разговаривают все твои коллеги, – сказал я Стронгу, когда тот появился в дверях мастерской. – И самое интересно то, что меня это никак не беспокоит; когда мир будет полыхать в межэтнических войнах, Казань останется тихим островом толерантности.
– Ну, ещё бы, человек ведь не станет убивать половину или четверть себя, как часть ненавистной ему нации. Как работа? Тебе что-то сделать надо? – спросил Стронг, кивая на машину.
– Да ассимиляция – наше всё. Подкачать колёса не помешало бы. – На этой работе имеются варианты для выгодного брака. Если выдать себя за приличного человека и иметь целью продвижение по служебной лестнице, то достаточно легко найти дочку судьи или прокурора, и даже дочку судьи и прокурора в лице одной дочки. За какую задницу не схвати – окажется, что это задница судейской дочки.
– Держи шланг, качай сам, если тебе давление «два» надо, качай до «двух и четырёх», – этот манометр врёт немного, – сказал Стронг, своим всегдашним равнодушным тоном, протягивая мне шланг.
После того, как я подкачал колёса, а они в этом действительно нуждались, я сказал Стронгу: «Не буду тебя оскорблять предложением денег». «Ха-ха – проявил-таки эмоции Стронг – так виртуозно нам ещё ни разу не отказывали в оплате». Тут подъехал Тони со своей девушкой и с ещё одним нашим товарищем. Мы грызли семечки и смеялись над содержанием рекламной странички о секс-приспособлениях в «Экспресс Газете», которую читала вслух девушка Тони.
– Полная имитация женской попы!..
– Ха-ха-ха!..
– Вагина-девственница…
– Ха-ха-ха!..
– Затычка анальная, для стимуляции точки G и простаты….
– Ха-ха-ха.
Да, нам действительно было весело.
– Ну что, официальная часть вечерней прогулки близится к концу, – шепчу я на ухо Тони, намекая на его страсть продолжать веселье в компании других девушек, когда его собственная препровождена домой.
– Не знаю, не знаю, – загадочно отвечает Тони. Это означает: «Конечно, а как иначе!».
Моё личное веселье омрачает мысль о неуклонно приближающемся понедельнике и необходимости в связи с этим идти на работу.
– Может безалкогольного пива испить, – посылаю я сигнал всем.
– Ну, ты извращенец, Поль, – откликается Стронг.
– Почему это? Я же не собираюсь потом эту бутылку… Хотя ты прав, я – извращенец, – у меня даже в ванной стоит не смеситель, а кровосмеситель!
– Ха-ха-ха, – новый взрыв веселья.
Все смеются. Атмосфера тёплая и уютная.
Воскресенье. Я помню, что мне пригрезилось в предрассветном сне, – это была моя школьная подруга – Маша Семенович, она училась в классе на четыре года младше нашего, – красавица-еврейка, чёрные вьющиеся волосы, чёрные же глаза, тело словно выточено из камня самим Богом Соития. Будучи нимфеткой, она будила желание даже в преподавателях по благонравию. Теперь же, став молодой женщиной, не утратила (я так думаю (поднимая указательный палец вверх на манер советского киногероя) своей сексуальной притягательности для ценителей прекрасного. В этом сне мы, как будто, вместе работали, а после работы встречались, на манер Ромео и Джульетты, для робких поцелуев и нежных объятий. И, как только поцелуи и объятия стали не такими уж невинными – сон был прерван криком Алексашки – девочки-попугая, – они с Инокешкой учинили семейную ссору. Голова раскалывалась. Мысль о том, что завтра понедельник, усугубило и без того нехорошее настроение. В реальной жизни я и Семенович целовались однажды, на моём балконе, после пары бутылок пива… ээ-х, сколько прекрасных возможностей упущено в жизни, – никогда не умел ковать железо пока горячо, но, я жив, а это, по словам Альберта Эйнштейна, – главное условие для того, чтобы быть счастливым; точнее его слова звучали так: «Родиться на свет – главное условие для того, чтобы стать счастливым». Я родился, с этим не поспоришь, а это значит, что надо вставать и чистить зубы.
