Сейчас он поджидал Геннадия, который при его появлении, отложив все дела, направился в ближайший супермаркет за всем тем, чем обычно отмечают встречи.
Едва слышно скрипнув дверью, вошла секретарь Навродского. Виновато улыбнувшись, словно стыдясь своей нескладной фигуры и маленького роста, она присела на краешек стула напротив Антона, с другой стороны стола, стоявшего перпендикулярно к столу хозяина кабинета.
– Скоро «Новости» будут. – Девушка поправила прядь крашенных в рыжий цвет волос, упавших на лоб, и, стрельнув глазками в сторону голубоглазого блондина крепкого телосложения, вновь улыбнулась: – Можно, я телевизор включу? В Чечне опять какую-то машину взорвали…
Антон, тяжело вздохнув, откинулся на спинку стула:
– Пожалуйста. – Он поморщился и с сожалением посмотрел на девушку. – Политикой интересуешься или родом оттуда?
Секретарша еще больше смутилась:
– У меня парень есть, он сейчас как раз там… Сапер…
Но едва она успела взять в руки пульт дистанционного управления, как открылась дверь и вошел слегка запыхавшийся Навродский с пластиковым пакетом в руке.
– Галя, организуй нам тару, из чего пить, и порежь, пожалуйста, это. – Геннадий вручил девушке лимон, палку копченой колбасы и свежий огурец. Затем, не обращая внимания на обиженно надутые губки своей помощницы, выставил на пол, рядом с массивным офисным столом, бутылку «Абсолюта».
Проводив девушку взглядом, он плюхнулся в кресло и принялся открывать банку с оливками.
Исподволь наблюдая за ним, Филиппов про себя отметил, что уход с государственной службы благоприятно повлиял на Геннадия.
Он стал более раскованным, заметно поправился, а с лица исчезла постоянная печать усталости.
– Ну, рассказывай, как дела, чем занимаешься?
Сыщик поставил наконец оливки на стол и весело посмотрел на друга.
Антон поднялся и, обойдя стол, подошел к окну.
– Устал я. – Он задумчиво оглядел пустынную улицу, по которой лишь изредка проносились автомобили, и развернулся в сторону Геннадия: – Не мое это все.
– Ты имеешь в виду улицу или мой офис?
Прекрасно понимая, о чем говорит Антон, Геннадий попытался свести разговор к шутке. Но, видя, что друг лишь сильнее нахмурился и не особо расположен к веселью, тяжело вздохнул:
– Поясни, что тебя не устраивает?
– Жизнь вот такая размеренная, спокойная и почти без проблем.
– Вернуться хочешь? – Брови Геннадия поползли вверх. – Не навоевался?
Антон усмехнулся:
– Я как не в своей тарелке. Все вроде бы хорошо, жена, сын, достаток. Живи, не тужи. Но вот какая-то тоска заела. – Он кивнул на выключенный телевизор: – Еще как этот ящик посмотришь, так сердце щемить начинает.
– Сейчас мы твою тоску развеем – Геннадий, натянуто улыбнувшись, принялся откручивать пробку бутылки.
Вошла секретарша, неся в руках поднос с двумя небольшими рюмками и тарелочками, на которых была выложена закуска.
– Хлеб забыл купить, – подосадовал Геннадий, осматривая выставленную на стол снедь. – Ну ничего, перебьемся.
Выпив за встречу и закусив лимоном, они с минуту сидели молча.
– Значит, говоришь, тоска заела? – наконец, задумчиво глядя на Антона, переспросил Навродский. – Может быть, у меня поработаешь?
От такого предложения Антон даже поперхнулся:
– В качестве соглядатая за неверными женами или мужьями?
Для него не было секретом, что подобного типа бюро используют супруги, чтобы уличить свою половину в измене.
– Значит, я, по-твоему, соглядатай? – грустно усмехнулся Геннадий.
