Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными - страница 34

Что касается возможности получать информацию о достижениях науки в РФ, то автор не указала лиц, которые обязаны предоставлять эту информацию и в каком порядке. Поэтому с выделением указанного правомочия согласиться нельзя.

Невозможность ограничения права посещать концерты, театральные представления, киносеансы и другие массовые культурные мероприятия в зависимости от национального признака, пола, вероисповедания и т. д. лишь уточняет сформулированный в Конституции РФ принцип равенства граждан применительно к конкретному случаю и потому не может характеризоваться как особое субъективное право. Таким образом, можно сделать вывод, что предложение Т. В. Дробышевской о закреплении в ГК РФ рассматриваемого права не может быть принято.

Т. В. Дробышевская конструирует личное неимущественное право на участие в общественных организациях как возможность быть членом этой организации и участвовать в ее деятельности[211]. Однако возможность быть членом какой-либо общественной организации представляет собой не что иное, как элемент правоспособности, и потому не может определяться как субъективное право. Возможность реального участия в деятельности такой организации предполагает осуществление соответствующих активных действий в неимущественной (некоммерческой) сфере. Поэтому в рассматриваемом случае можно говорить о существовании общественного отношения и указанного субъективного права. Однако это право не является личным, поскольку, в принципе, отделимо от человека. Это подтверждается и тем, что возможность быть участником (членом и т. д.) общественного объединения предусмотрена законом не с рождения, а лишь по достижении 18 лет[212]. Таким образом, рассматриваемое право не может рассматриваться как личное неимущественное.

О. А. Красавчиков среди личных неимущественных прав называет право на образование. Однако он не раскрывает, какие конкретно правомочия имеются в виду[213]. Поэтому нет возможности и оценить предлагаемую конструкцию.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» говорится, что при незаконном увольнении, переводе на другую работу, необоснованном применении дисциплинарного взыскания, отказе в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т. п. нарушаются личные неимущественные права работника и другие нематериальные блага (ст. 151 ГК РФ). Вместе с тем в Постановлении не говорится, какие же конкретно права и блага нарушаются в указанных случаях: перечисленные в ст. 150 ГК РФ или какие-то иные личные неимущественные права и нематериальные блага.

Представляется, что принятие указанного Постановления было вызвано исключительно тем, что необходимость компенсации морального вреда в рассматриваемых случаях было очевидным, однако в КЗоТ РФ соответствующей нормы не было. Чтобы восполнить этот пробел, Верховный Суд РФ разъяснил, что при незаконном увольнении, переводе на другую работу, необоснованном применении дисциплинарного взыскания, отказе в переводе на другую работу в соответствии с медицинскими рекомендациями и т. п. якобы нарушаются личные неимущественные права работника и другие нематериальные блага (ст. 151 ГК РФ), что и дает возможность компенсации морального вреда.

С такой позицией трудно согласиться. По нашему мнению, в данной ситуации следует говорить не о личных неимущественных правах как объекте защиты, а о компенсации морального вреда