Гражданско-правовой статус публичных юридических лиц. Монография - страница 13

. Профессор С. Н. Братусь, развивая позицию А. В. Венедиктова относительно бесполезности деления юридических лиц на частные и публичные с точки зрения гражданско-правовых последствий, отмечал, что «понятие юридического лица имеет теоретическую и практическую ценность только как гражданско-правовое понятие… Публичные лица в имущественном обороте приравнены к прочим юридическим лицам, то есть являются субъектами гражданского права»^>66. М. И. Кулагин, анализируя систему юридических лиц в буржуазных государствах и соглашаясь с общим выводом А. В. Венедиктова, указывал на несовершенство самого деления юридических лиц на частные и публичные, поскольку между двумя этими группами существует множество субъектов, носящих промежуточный характер. Таким образом, по мнению автора, более корректным было бы выделение в системе юридических лиц буржуазного права не двух, а трех классификационных категорий – государственные, смешанные и частные юридические лица^>67.

Основой отрицания ценности категории публичного юридического лица в советской правовой литературе стал сугубо цивилистический подход к понятию юридического лица, которое рассматривалось советскими учеными-правоведами как способ правового оформления участия в имущественных отношениях коллективных субъектов. Эта позиция не утратила своего значения и в современной юридической литературе и по-прежнему выступает главным аргументом противников деления юридических лиц на частные и публичные. Вместе с тем в советской литературе не исключена была и иная точка зрения на институт юридического лица, выраженная, в частности, Р. О. Халфиной, которая писала, что «юридическое лицо в условиях зрелого социализма является той формой, в которой общественное образование как таковое участвует во всех областях отношений. Признание данной организации юридическим лицом означает, что она достигла той степени единства и завершенности, которая обеспечивает возможность выступления в качестве субъекта различного рода отношений»^>68.

Солидарность советских ученых в отрицании концепции публичного юридического лица во многом может быть объяснена тем, что эта теория в том виде, в котором она была разработана в российской дореволюционной и зарубежной юридической литературе, предполагает выделение наряду с публичными юридическими лицами и частных, что прямо противоречит марксистско-ленинской идеологии, предопределявшей результаты научных исследований того периода. Так, высказанное В. И. Лениным в начале 20-х гг. XX в. при разработке ГК знаменитое положение о том, что «…мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное»^>69, стало основанием для отрицания возможности деления советского права на частное и публичное. На идеологическую неприемлемость термина «юридическое лицо публичного права» указывает и А. В. Венедиктов, заменяя его в своей работе понятием юридического лица административного права^>70.

Тем не менее будет неверным сказать, что рассматриваемая нами теория публичного юридического лица, субъекта, создаваемого государством для реализации его функций и представления в гражданском обороте его интересов как хозяйствующего субъекта, абсолютно чужда советской правовой системе. Напротив, рожденная советским правом уникальная конструкция юридического лица – несобственника, призванная опосредовать введение в гражданский оборот имущества, принадлежащего советскому государству, и обеспечить его эффективное использование, дает нам возможность сделать вывод не только о фактическом существовании публичного юридического лица в советском праве, но и о его преобладающем значении в имущественном обороте.