– Но я и сам не знаю насчет карьеры. В ЦСКА пока не приглашали.
– Не волнуйся, я ему сказала, что ты скоро Горди Хоу переплюнешь. Так что и Москва, и сборная – все это не за горами. Поэтому он такой добрый.
Они сидели в просторной кухне Миклашевских и пили зеленый чай. Касаткин подавился и панически прокашлял:
– Ты что! Это же еще вилами по воде… Никаких гарантий…
– Ерунда! – беспечно вымолвила Юля. – Это тебе аванс. Будешь теперь вдвойне стараться.
– Да я и так не расслабляюсь…
– Вот и расслабься. То есть тьфу… успокойся. Делай свое дело: катайся, бей по шайбе, – а остальное я улажу.
Что она подразумевала под остальным, Касаткин не понял. То ли его продвижение вверх, то ли все, что касалось предстоящего бракосочетания.
Он был осведомлен, что у профессора Миклашевского немало контактов в самых разных сферах, в том числе и в спортивной. Будущему тестю ничего не стоило замолвить словечко, и переход Алексея в ЦСКА смотрелся отнюдь не фантастично.
Но опять протекция, блат… увольте! Он об этом уже говорил Юле, когда предлагала устроить его в университет. Начинать с выклянчивания преференций семейную жизнь – такой, товарищи, моветон, что и представить невозможно.
Он не стал углубляться в тему, перескочил на другое:
– Может, в кино сходим? Вечер свободный.
– А что сейчас идет?
– «Семьдесят два градуса ниже нуля». Приключения, про Антарктику…
– Да ну ее, эту Антарктику… – Юля поежилась. – Не люблю холод. Скоро зима, еще намерзнемся. Давай лучше в ювелирный сходим, кольца присмотрим. Или передумал жениться?
Ничего он не передумал. Просто возникло одно обстоятельство, о котором он собирался рассказать, да смелости не хватало.
– Юль… со свадьбой подождать надо. Я уезжаю…
– Куда? – Она вскинула бровки. – На турнир?
– В лагерь. Петрович для нас выбил на месяц. Чтобы отдохнули перед стартом.
«Лагерь» – это он по пионерской привычке так выразился. Если формулировать точно, спортивно-оздоровительный комплекс на берегу реки Волхов, недалеко от Старой Ладоги. Клочков еще три недели назад написал письмо в штаб Балтфлота с просьбой выделить «Авроре» место для заключительной фазы предсезонной подготовки.
Он целое лето муштровал команду на искусственных катках, давал упражнения на растяжку и развитие мускулатуры, проводил уроки по тактике и добился своего: «Аврора» превратилась в отлаженный механизм. Это показали две контрольные встречи с клубами из Пскова и Новгорода, закончившиеся убедительными победами ленинградцев. Присутствовавший на последней игре начштаба Рукавишников, обычно скупой на похвалы, похлопал в ладоши и признал: «Молодцы!»
Старт союзного чемпионата намечался на первое октября, в запасе был еще месяц. Клочков опасался загонять и пережечь команду, поэтому придумал переменить обстановку и перевести игроков на менее насыщенный режим. Пускай подышат воздухом, насладятся сентябрьским солнышком, которое в южном Приладожье светило щедро.
На письмо пришел положительный ответ. «Авроре» выделили несколько жилых блоков, расположенных метрах в двухстах от берега реки, в сосновом бору. Все расходы, связанные с проживанием, питанием и транспортом, взял на себя флот. Это ли не мечта? Так думал каждый в команде, не исключая и Касаткина.
Но что подумает Юля, когда узнает, что предстоит расставание?
Сцен она устраивать не стала, восприняла новость адекватно, сказала: «Надо так надо. Поезжай, дождусь». Его даже немного покоробил этот бесцветный тон.
