Грех и молния - страница 27

Джерри невесело усмехнулся. Его лысая голова сверкала в свете заходящего солнца.

– А ты хорош, полубог Друз.

– Я сказал правду.

– О, я знаю. И ты точно спланировал, какую часть правды мне стоит услышать.

Киран помолчал секунду, любуясь невероятным видом:

– Да.

– Что заставляет тебя думать, что ты не такой, как другие полубоги? – спросил Джерри, не расцепляя сложенных на груди толстых рук.

– Меня растили в условиях предельно интенсивной подготовки – подготовки, которая сделала бы меня лучшим. Это было тяжело. Пока мой отец готовил меня к жизни в магическом мире, моя мать страдала и угасала. Из-за того, что он с ней делал. Я сражался с отцом не за территорию, и если бы Алексис и ее дети не заставили меня желать от жизни большего, я бы никогда не обрел…

Взгляд Джерри метнулся ко мне:

– У тебя есть дети?

– Подопечные, – объяснила я. – Биологически они не мои. Моя мать спасла их с улицы, а после ее смерти они остались со мной. Одна из моих воспитанников не маг, а второй – оборотень, страдавший болезнью лунного мотылька: его человеческая сторона пыталась бороться с магической кровью. Киран спас Мордекая еще до того, как заявил на меня какие-либо права. Он приносил нам еду, а его парни даже готовили для нас. Ты спрашиваешь, что отличает Кирана от других? То, что он искренен, когда это важно. В тот первый день, когда он встретил меня, когда думал, что я могу быть шпионом, которого наняли следить за ним, он все равно бросил свои дела, чтобы купить одеяло для моего больного ребенка. И оставил это одеяло у моей двери даже без записки. Киран заботится о своих парнях как о членах семьи. Он проявляет понимание, когда Бриа, – Бриа вскинула руку, не открывая глаз, – огрызается или втягивает меня в какие-нибудь жуткие проекты, потому что она тоже его семья. Он не забыл уроков, которые получил от матери.

– Наверное, постепенно забыл бы, – пробормотал Киран. – Прошло бы достаточно времени, и я занялся бы единственным, что знаю, – подготовкой. Отцовской подготовкой. Но Алексис держит меня на плаву. Она и ее подопечные помогают нам всем оставаться в здравом уме. Что делает меня непохожим на других? Она. Она делает меня лучше, а это, в свою очередь, позволяет мне быть хорошим лидером.

– Кумбайя, Господи, – тихо пропела Бриа, – кумбайя[3]…

– Дай женщине огоньку, Джерри, – крикнул Донован.

– Где тут костерок, а, Джерри? – подхватил Тан.

– Как быстро бежит время. – Я потерла глаза, выругалась, но тут же вспомнила, что сегодня не накрасилась, и потерла еще. – Нам нужно спуститься с горы до сумерек. Я не собираюсь оставаться в этой пещере среди костей и какашек.

– Я не ем незваных гостей, – буркнул Джерри. – Это слухи. Те кости остались от горных козлов и оленей. На той стороне горы у меня машина. Мне всегда было интересно, хватит ли у кого ума подловить меня, когда я спускаюсь вниз за припасами, овощами и фруктами. Жители деревни у подножия горы – хорошие люди, они явно никому не выдали моих привычек.

Все погрузились в молчание. Солнце опустилось к горизонту. Джерри смотрел на долину. Киран ждал, давая великану время подумать.

Два оглоушенных члена Шестерки, впрочем, молчать не хотели.

– Ну же, присоединяйся к нашей вечеринке, Джерри, – позвал Донован.

– Извини, что швыряли камни тебе в башку, Джерри, ладно? – крикнул Тан.

– Не думаю, что Киран осознает, насколько он отличается от других полубогов, – сказала Бриа. Встав, она подошла к каменным перилам. – Я работала на некоторых из них и видела многих других в действии. Он – единственный, кто мне нравится, буквально единственный. В любом случае, не тяни и прими решение, чтобы мы могли уже убраться отсюда. Твоя жизнь сейчас – полный отстой, парень, и я не хочу тратить на нее свое время.