А мир и не думал сдаваться. Порою кажется, что жизнь – это испытание на прочность и чем лучше ты проходишь эти испытания (не ноешь, не опускаешь руки, не ищешь виноватых), тем больше их ждет тебя впереди. Это своеобразное поощрение. Как в спортивной школе: лучшим ученикам дается больше заданий и становятся они только сложнее. А все для того, чтобы повысить их профессиональный уровень, закалить. И ты закаляешься до стальных мускулов, до железной хватки, до вечно холодного разума и ровно бьющегося сердца. Тебе ни к чему сантименты и вера в чудо. Ты веришь только в себя.
Алиса смотрела на розовый комок икающего «счастья» и думала, что теперь с ним делать. Кто сказал, что проблемы нельзя взвесить в граммах, а страхи отмерить сантиметрами. И если счастье будет расти, то твои проблемы и страхи будут расти вместе с ним в геометрической прогрессии. Теперь ты – мать! Неси свой крест.
Мальчик получил имя Иван. Любимое имя Марка, но об этом нельзя говорить даже нам.
Алиса выписалась из роддома через четыре дня и не сообщила об этом никому. Бабушка болела, Аврора училась, а Алексея не должно было быть в ее жизни, но он был. Об этом Алиса старалась не думать, слишком много забот ждало ее впереди. К чему лишние расстройства? Нужно жить!
И жизнь закрутилась вокруг маленького создания, которое не умело еще крутить даже головой. У Алисы же голова кружилась от постоянного водоворота повторяющихся событий. Один маленький пищащий мужчина стал центром мироздания для трех женщин и камнем преткновения для одного взрослого еще более капризного ребенка. Бессонные ночи сменялись усталыми днями, дни стекались в рутинные недели.
Однажды, выйдя из душа, Алиса застала Алексея с ребенком на руках.
– Что ты делаешь?
Алиса коршуном налетела на молодого человека и прижала сына к груди.
– Он заплакал, – виновато буркнул Алексей. Он даже отступил на шаг. – Я подумал…
– Не смей его трогать! – разъяренно прошипела Алиса.
– Но ведь он мой сын. И я просто хотел помочь.
– Хочешь помочь, научись мыть за собой посуду!
– Это женская работа, – фыркнул Алексей.
– Аврора и бабушка тебе не прислуга! – произнесла Алиса таким тоном, будто хотела дать ему пощечину словами.
– Хорошо. Но и ты должна думать о семье. О нашей семье. У нас ребенок, – выделил он последние два слова каким-то осмелевшим голосом. – Твоя сестра и бабушка больше не будут жить в моем доме.
Алиса специально долго и старательно укладывала сына в кроватку, чтобы не смотреть на парня, и действительно не дать волю рукам. Но последняя фраза заставила ее повернуться и посмотреть на Алексея. В его взгляде появилось что-то новое, какой-то утробный демон пожирал его изнутри.
– Ты живешь у меня и ты обязана подчиняться мне! – у рта появилась белая пена, руки затряслись от сдерживаемой ярости.
– Я тебе ничем не обязана и ничего не должна! – огрызнулась Алиса, сделав шаг вперед.
Руки Алексея заходили мелкой дрожью, на шее выступил пот. Он сжал губы так, что они побелели и стали почти невидимыми на побагровевшем лице. Алиса уже готова была снова склониться над кроваткой сына, как увидела над собой руку Алексея. Он резко замахнулся, но спокойный взгляд девушки распял его прямо в воздухе. Он так и остался стоять с высоко поднятой рукой и остекленелыми глазами. Она же смотрела на него с отвращением и жалостью одновременно.
– Ты – мать моего ребенка! – наконец прошептал он. На этот раз тряслись губы.
