Отлипнув от стены, она коротко кивнула. Опустив голову, в которой сейчас творилась самая настоящая каша, на автомате зашагала в сторону кухни. Зачем? Не понимала. Просто пыталась делать хоть что-то, чтобы не упасть в обморок или не биться в истерике, как сейчас это делали тараканы в ее голове.
— Куда пошла? — прогремело ей в спину.
— Н-на кухню, — показала пальчиком в нужную сторону опешившая Настя.
— В спальню иди, — кинул Макс и не дожидаясь направился туда же.
— Зачем? — поперхнулась слюной девушка.
Приподняв одну бровь, Грех не мог сдержать наглой ухмылки. Засунув руки в карманы, склонил голову набок, вглядываясь в бледную Буренку.
— У тебя память как у рыбки? Три секунды? — прозвучало настолько сладко и приторно, что Настя почувствовала, как подступает рвотный рефлекс.
— Сейчас? — округлила она глаза. До нее дошли его слова.
— Нет, блядь, в следующем месяце, — огрызнулся Грех. — Иди в спальню и раздевайся. Больше повторять не буду.
Оставив Настю одну в коридоре, Макс зло скинул футболку и в одних только джинсах пошел в ванную. Холодная вода помогла немного успокоить нервы. Сказать, что он был зол, — ничего не сказать.
Злился он на себя. Опять в нем просыпались «чувства». Слово, от которого хотелось блевать. Но и они, чувства, были до ужаса странные. Нет, Макс не хотел ее обнять или поцеловать.
При виде Насти в нем просыпалось животное.
Присвоить.
Овладеть.
Подчинить.
Сломать.
Чем дольше он находился с Настей под одной крышей, тем больше в нем нарастала эта жажда. Жажда сделать Настю своей. Услышать из ее пухлых губ: «Я ваша, Мастер».
— Сука, — тяжело вздыхая, цыкнул Грех, изучая в зеркале свои черные от похоти глаза.
«Она ванильная блондинка. Никогда ее не привлечет такой монстр, как ты», — шумело в ушах альтер-эго. Тонкая струйка пота медленно скатилась по лбу к кончику носа.
Пара глубоких вдохов, еще одна порции холодной воды в лицо, и Грех открыл дверь.
Зубы неприятно скрипнули из-за излишнего напряжения. А напрягаться было чему.
Вид идеальной, округлой задницы Буренки в одних обычных черных хлопковых трусиках будоражил кровь. Макс снова засунул руки в карманы, пытаясь унять дрожь в пальцах, которые ломило от желания прикоснуться к идеально ровным ногам. Провести он колена до стопы. Сжать кожу на внутренней стороне бедра. Услышать ее крик.
— Это что? — недовольно фыркнул Макс, приподнимая бровь.
— Ну, так ты же будешь… ну… — замялась Настя, держась за края футболки.
После его слов в коридоре наступил шок и еще большая паника.
«Синяки», — только и успело выдать ее подсознание.
Если на ногах остались всего мелкие точки, то на ребрах и шее все еще красовались темно-желтые полосы от рук и ударов Витька.
Сама не понимая почему, Настя не хотела показываться Максу в таком виде. Ее не смущало обычное, даже немного застиранное белье, но синяки и их местонахождение приводили в ужас.
— Снимай, — процедил сквозь зубы Макс.
С каждым новым шагом ему становилось хуже и хуже. Контроль трещал по швам. Самообладание? Грех забыл про существование этого слова.
— Максим, я не думаю… — попятилась назад Настя.
— Тебе и не надо.
Руки сами потянулась к надоедливой футболке. От треска разрывающейся ткани закружилась голова. Настя даже пикнуть не успела, просто ошарашенно смотрела на два лоскутка материи в руках Макса.
— Ты… ты… зачем? — начала она заикаться.
Грех уже было открыл рот для нового колкого словечка, но тут его взгляд застыл.
