И это было действительно так. Вера почти наяву перенеслась в далёкое романтическое прошлое, о котором она так много читала, и которое пленило её. В мечтах, она стояла посередине огромного зала, освещённая множеством ярких огней. Навстречу ей, с гордо приподнятой головой, шёл сам Лермонтов, и она застыла от страха. Голова кружилась от волнения, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Да ещё бы! Ведь к ней приближался её идеал, объект всех грёз. Он уверенно подходил всё ближе и ближе… Вера изо всех сил старалась справиться с волнением. Он был уже почти рядом. Одетый в гусарский мундир и держа руки за спиной, он, высокомерно приподняв подбородок, оценивающе смотрел на неё, отчего она совсем растерялась. Наконец-то он приблизился и подал ей руку, приглашая на танец. Вера застенчиво взглянула ему в глаза и удивилась. Вместо ожидаемой гордыни и уверенности в себе, она увидала в его глазах какую-то загнанность и ранимость. Ей показалось, что он страдает, что ему очень одиноко. И так вдруг захотелось прижать его к себе, пожалеть, сказать ему что-то доброе… Она уже было протянула ему руку, но тут её кто-то неожиданно толкнул в плечо, она повернулась, огни вмиг потухли, и всё исчезло…
Вера застонала от разочарования и с упрёком посмотрела на растерянную подругу, стоявшую рядом.
– И что тебе не спится? – с упрёком бросила ей Вера.
Лена невинно развела руками:
– Но откуда мне было знать, что ты уже с раннего утра предалась своим мечтаниям. – Я же не думала, что ты снова грезишь о своём Лермонтове.
– Почему сразу о Лермонтове? – смущённо потупила свой взгляд Вера.
– Да о ком же ещё? – словно на провинившегося ребёнка посмотрела на неё Лена. – Ты взгляни на свою тумбочку, – демонстративно махнула она рукой, – там ведь только одни его книжки лежат. Мечтательница ты моя! – Лена озабоченно вздохнула: – Я не знаю, как ты одна в детдоме держишься? Я за каникулы так привыкаю, что ты всегда со мной рядом. Всегда под моим присмотром. Пропадёшь же ты там без меня.
– Ничего подобного. До сих пор же не пропала, – соскочила с подоконника Вера и подошла к зеркалу. Взяв расчёску, она стала осторожно причесывать свои светлые пышные волосы. – Я за себя постоять могу!
– Ага, – недоверчиво покачала головой Лена, – так я тебе и поверила. Да на тебя, такую хрупкую и нежную, только посмотришь, и уже плакать от жалости хочется. Только городские, они-то не сильно жалостливые. Они такую деревенщину, как ты, с аппетитом съедят. Тем более сироту.
– Подавятся! Вон, уже целых четыре года едят, а я до сих пор живая, – горделиво вскинула голову Вера. – Я только кажусь такой слабенькой, а на самом деле, я и сама кого хочешь съесть смогу.
– Да кому ты это рассказываешь? – скривилась Лена. – Уж я-то тебя знаю. – Она тоже подошла к зеркалу и самодовольно взглянула на своё отражение: – Вот меня точно бы побоялись затронуть, – провела она руками по своей плотной фигуре, – у меня и рост в порядке, и округлости ничего!.. – Она покрутилась, осмотрев себя со всех сторон: – И вообще, я, по-моему, вся ничего. Почему хорошие парни таких как ты выбирают? Куда смотрят? – Она разочаровано вздохнула: – Сколько я за твоим Андреем Серовым бегала… Один настоящий парень на всю деревню, и тот лучшей подруге достался. И что он в тебе нашёл? Никак не пойму.
– Наверное, то, что я не так много разговариваю, – усмехнулась Вера.
