Он внушил себе, будто Катя – нечто вроде счастливого талисмана.
Катя сказала, что она бегает в Нескучном и ей потребуется час на то, чтобы вернуться домой и собраться.
А что еще она могла ответить? Послать шефа криминального отдела куда подальше? Так он в следующий раз, когда стрясется суперсенсационное убийство, погонит ее палками прочь!
Ну, съездит она, глянет на тот труп, на этот глухарь.
Гущин сказал, что через час подъедет и заберет ее из дома.
В эту субботу полковник вел служебный джип сам – его шофер приболел. И Катя видела, что давненько Гущин не брал в руки шашек… то бишь не садился за руль сам, привыкнув к переднему пассажирскому сиденью.
Катя переоделась в сухое – спортивный костюм даже после столь недолгих физических упражнений промок от пота. Она успела принять горячий душ. Но совсем не стала пользоваться косметикой – никакой. Кто там ее станет разглядывать, в этом лесу у Калужского шоссе? Эксперты? Они сами небось с пятничного похмелья. На полковника Гущина Катя вообще внимания не обращала.
Нет… Вот тут она сама с собой лукавила. После Истринского дела, когда полковник Гущин своей решительностью и быстротой действий фактически спас от смерти маленького ребенка, Катя смотрела на толстяка-полковника словно другими глазами. Будто какая-то завеса приоткрылась в их отношениях.
Гущин надел старую куртку, под этой старой курткой у него был старый костюм – чтобы не трепать новый по грязи в лесу. Он был чисто выбрит, и его глянцевая лысина блестела как зеркало.
Пока они ехали ни шатко ни валко по Москве, по Профсоюзной улице, он помалкивал. Но где-то в районе метро «Калужская» вдруг многозначительно изрек:
– Перхушкин тут на днях спрашивал меня о тебе. Интересовался.
Катя не сразу поняла, о ком речь. А, новый начальник штаба – маленький прыщавый человечек с усами, переведенный в областной Главк откуда-то с глубокой периферии. В последние годы это просто стало какой-то напастью – нашествие «понаехавших» из самых глухих углов. Видно, где-то наверху укрепились во мнении, что периферийники на руководящих постах в полиции, не связанные со столичными элитами и делами, не станут брать взятки или будут их брать с меньшей алчностью. «Понаехавшие» в большинстве своем были люди малообразованные и серые как мыши, но с невероятными чисто провинциальными амбициями. Все они как огня боялись дальнейшей ротации кадров и возвращения со столичных хлебов назад в свою тьмутаракань и потому всеми правдами и неправдами пытались зацепиться за московскую жизнь. Кто как – кто учебой в академии МВД, а кто женитьбой на москвичке.
– Проявлял настойчивый интерес, – продолжил полковник Гущин. – Спрашивал, между прочим, как ты… с кем… замужем ли.
– Федор Матвеевич, я замужем.
– Я так и сказал Перхушкину. Упоминать не стал, что вы с мужем живете раздельно.
Катя покосилась на Гущина. Кто бы говорил! Не далее как несколько лет назад Главк потрясли сенсационные подробности личной жизни самого шефа криминального отдела. Выяснилось, что примерный муж и семьянин много лет имел и вторую семью, и побочного сына. Сынок был верзила и богатырь – Катя имела честь с ним познакомиться в ходе расследования одного из дел.
Супруга Гущина метала громы и молнии, грозила разводом. Они официально не развелись, однако тоже находились в стадии многолетнего раздельного проживания.
– Я сказал Перхушкину, чтобы он о тебе и думать забыл.
