Отыскать путь к сердцу мужчины в общем-то несложно. Достаточно шепотка. Улыбки. Мимолетной ласки. Но только в том случае, если речь идет не об этом мужчине.
Но Клейтон все равно прислушается к доводам логики. Не сможет не прислушаться. А спасение фабрики – поступок вполне логичный. И правильный.
На протяжении последних восьми лет Оливия напряженно работала, убеждая лордов, судей и членов парламента в необходимости помочь детям бедняков. Она очаровывала благотворителей и хозяек модных салонов, склоняя их к формированию фондов помощи бездомным уличным попрошайкам и воришкам.
И она как-нибудь справится с бывшим клерком.
Клейтон поднял глаза от бумаг, разложенных на столе, и уставился невидящим взглядом в окно. Он надеялся, что цифры, как всегда, успокоят его, но почувствовал еще большую неудовлетворенность. Из пустякового жалованья, которое министерство иностранных дел выплатило ему чуть больше года назад, он сделал состояние, потерял его, а потом вернул снова. Инвестиции с высокими ставками – это всегда риск, но при тщательном изучении ситуации риск существенно снижается.
Обычно изучение своих инвестиций и планирование новых успокаивало его. Но сегодня он никак не мог сосредоточиться. Цифры казались ему такими же неудовлетворительными, как и все остальное в этот день.
В чем же причина его недовольства? Он ведь уже приступил к исполнению своего плана и предупредил Оливию. Но теперь он не станет – как хотел десять лет назад – защищать ее от того, что произойдет. Она сделала свой выбор. И ни ее отец, ни сама Оливия не сумеют его остановить. Правосудие свершится.
И только одно не давало ему покоя.
Оливия все еще оставалась самым красивым созданием, которое ему когда-либо доводилось видеть. Теперь она стала взрослой женщиной, и время превратило некоторые ее недостатки в безусловные достоинства. Мягкость детских форм сменили изящные грациозные изгибы. Губы, раньше слишком уж пухлые, теперь искушали и манили. Лицо лишилось детской округлости, и на нем отчетливо проявились высокие скулы. Тонкие же красиво изогнутые брови придавали взгляду не удивление, а, пожалуй, искушенность.
А ее огромные глаза цвета весеннего неба больше не лучились наивностью и невинностью, но стали такими глубокими, что в них хотелось утонуть.
Но все это не имело никакого значения. Он больше ее не хотел.
А если он и позволил ее нежной руке задержаться на его лице какое-то мгновение, то это лишь потому, что он был поражен ее дерзостью.
В кабинет вошел дворецкий Кентербери, на голове которого красовалась невообразимая красновато-коричневая шляпа. Шутовской колпак, да и только!
– Ну как, сэр, справедливость восторжествовала?
– Я только сделал предупреждение. – Интересно, какого черта он отчитывается перед дворецким? Ведь он, Клейтон, в течение десяти лет был членом самой грозной и неуловимой шпионской группы – «Трио». И даже под пытками он не выдавал информации. А этот человек одним только своим взглядом заставляет его все выкладывать.
Мэдлин и Йен, то есть Малышка с Духом – два других члена «Трио», – непременно подняли бы его на смех. Но по непонятной причине Клейтон чувствовал вину перед старым слугой. Чувствовал даже тогда, когда точно знал, что ничего плохого не сделал.
Он унаследовал этого нахального слугу после замужества Мэдлин Уолден. Теперь она стала Мэдлин Хантфорд. Клейтон до сих пор не совсем понимал, как именно это произошло. Ведь вовсе не он, а Йен знал Кентербери в прошлой жизни.
