– Эй, ты не слабая. Поверь, я бы с такой раной не решился и с постели встать.
– Спасибо за поддержку, но это совсем не обязательно. Я не питаю иллюзий насчет нынешнего своего положения.
– Тебя впервые ранили, ведь так?
– С чего ты взял?
– Да так, подумалось просто. Так я прав?
– Может, и прав.
– Я получал пулю множество раз. Однажды меня подстрелили в живот. Вот что действительно больно, и унизительно. Когда ты лежишь на постели, стонешь и, не при даме будет сказано, гадишь под себя, обильно заливая простыню кровью и…
– Поняла, поняла, – остановила его Сибил. – Не стоит увлекаться подробностями.
– Я просто хотел сказать, что все с тобой случившееся, лишь временно. Ты справишься с трудностями, справишься с болью. Она сильная, и сейчас она заставляет тебя чувствовать себя слабой. Но с каждым днем ты будешь крепнуть, а боль слабеть, и эту битву она неизбежно проиграет. Ты восстановишься, даже оглянуться не успеешь, а все мгновения беспомощности останутся в прошлом, напоминая о себе лишь шрамом на твоей коже, символом скорее твоей победы, нежели слабости.
– А ты умеешь красиво говорить, Кит, когда захочешь.
– Что есть, то есть.
– Ах, какая скромность. Поразительно, – Сибил вымученно, но добродушно улыбнулась. – Ладно, давай, веди меня в свою Гремландию.
– Это Бартоломео и Линдси, – представил Кит двух гремлинов, вышедших вперед остальных.
Гремлины, похоже, все кто жил в этой деревне, бросив все свои дела обступили их плотной толпой, но только двое представленных Китом осмелились шагнуть людям навстречу и поприветствовать Сибил поклоном. Вначале могло показаться, что маленьких серокожих существ различает лишь цвет глаз, но нет, Сибил быстро поняла, что, как и люди, гремлины очень индивидуальны, у каждого свои черты лица, своя мимика, и даже своя манера одеваться. Так, у Бартоломео, например, в ухе красовались две серьги, а серый сарафанчик Линдси был украшен разноцветными нитями и миниатюрными поделками, подобными тем, которые красовались и на новом облачении Сибил, что дало девушке безошибочно определить ответственного за свою новую одежду гремлина.
– Удивительно, – сглотнула она, глядя в голубые глаза Линдси. – Невероятно.
– Бартоломео, сын вождя племени этого племени, которое на их языке называется лагиратта, а на наш переводится как спокойствие или умиротворение, что-то вроде того, если я правильно их понял. Линдси его младшая сестра. Они самые смелые тут. В скором времени готовятся принять правление деревней. А вот, смотри, и сам вождь идет, с супругой. Я назвал их Алексом и Алексией.
– Ты просто блещешь оригинальностью.
– Слушай, я специалист по древним артефактам, а не по именам.
– Прекрасные имена, – заверила его Сибил с откровенным сарказмом. – Ты дал их каждому жителю деревни?
– Нет. Но у нас все впереди.
Тем временем из толпы к ним вышел вождь с женой, которых Кит завидел издалека по пышным шляпам из белых перьев, украшающих их головы. Это были пожилые гремлины, со сморщенной кожей и мутными глазами, преисполненными мудрости. Щеки и подбородок Алекса украшала пышная седая борода, в которую были вплетены какие-то мелкие косточки и блестящие на солнце камушки. Алексия же носила на себе такое невероятно количество украшений, бус, обручей и ожерелий, что они буквально тянули ее к земле, отчего пожилая супруга вождя заметно сутулилась.
– Есть какие-то правила их приветствия? – шепотом спросила Сибил у Кита, пока пара вождей медленно и с чувством собственного достоинства направлялась в их сторону.
