Галиция сделала русским первое предупреждение.
К вечеру того же дня передовые части двадцать второго полка занимали Львов. Город молча, без единого выстрела впустил войска. Польская армия покинула окраины за несколько часов до того, как там появился русский авангард…
Происшествию на дороге близ Золочёва предшествовал ряд важнейших событий, малоизвестных широкому кругу государственных деятелей Российской империи, но сыгравших в дальнейшем решающую роль. Началось всё в июне.
Адмирал Колчак потребовал новый стакан чая – погорячее и покрепче. Адъютант, как по привычке называл премьер секретаря, бесшумно заменил стакан в серебряном подстаканнике. Адмирал любил именно так – не новомодный кофе в миниатюрных чашечках, а крепкий, горячий сладкий чай. И непременно из стакана, поставленного в подстаканник.
Премьер кивнул, адъютант испарился.
Серебряный имперский орёл на подстаканнике гордо воздел обе своих головы. Вот только можно ли Россию сегодня по праву называть империей?
Премьер невольно посмотрел на карту вполстены, сейчас занавешенную. Что толку раздёргивать шторки? Он знает расклад назубок, во сне порой видит. На севере Финляндия с прихваченными бывшими российскими территориями – Карелией и Кольским полуостровом. Под боком у Суоми Союз Прибалтийских Государств – Эстония, Латвия и Литва, лишённая Виленской области. Тот ещё, кстати говоря, камешек преткновения. На западе Польша, окружённая со всех сторон, кроме границы с Россией, – Германией, протекторатами Богемия и Моравия, марионеточной Словакией. И там наши бывшие земли.
Рейх пухнет, как паук, сосущий чужую кровь, а страны Антанты либо не могут, либо не хотят этому помешать. Притом что Россия, долженствующая по праву участвовать в политической жизни Европы, сделать сего не может. Не допущена-с!
Колчак встал, одёрнул мундир. Он так и не изменил адмиральской форме. Прошёлся, разминая плечи, по своему обширному, аскетически обставленному кабинету. Вот только шёлковые шпалеры в простенках. С видами моря и парусников. Ностальжи, мон ами?
В сентябре тридцать восьмого, считал Колчак, ситуация еще полностью не созрела. Чехословакия питала опасные иллюзии защищённости, уповая на связи с Англией. Польша слишком надеялась на Францию. И все вместе боялись России едва ли не больше, чем Германии. Тогда можно было лишь показать коготочки.
Для этого отправили гренадеров в Чехословакию, и те выполнили свой долг с честью. Однако все планы смешало предательство самих европейцев. Испугались, надавили на президента Бенеша, и тот сдал вначале Судеты, а потом и всю Чехословакию. Кровь русских солдат пролилась зря. Впрочем, нет, не зря. Многие после этого поняли, на что способны российские воины. И пришло наконец время обнажить клыки.
Только что он отпустил Деникина, Куропаткина и Злобина, начальника разведки Генштаба. Его представил Деникин, и генерал понравился премьеру своей вдумчивостью и дотошностью. Долго совещались: всё обсудили, взвесили, прикинули ожидаемые противостояния и возможные последствия и сошлись в едином мнении – пора. Теперь, прокрутив в голове всё с самого начала, Колчак и для себя решил окончательно, что лучшего случая не представится. А если так, то надо действовать.
Премьер взялся за серебряный колокольчик, раздался мелодичный перезвон. Комендант предлагал провести к секретарю электрический звонок, мол, так сейчас везде делают. Колчак отказался. Разве сравнится прелесть колокольца с дребезжанием электрического приспособления?
