3. Глава 3.
Вечер сгущал краски, зажигал в окнах светлячки, но на душе у Анархиста скребло паршивое беспокойство. Весь день он не покидал дома, сначала отсыпался, потом раздал пацанам поручения, и лишь раз осведомился у молчаливой прислуги о пленнице. Лейла была робкой, услужливой, и бесконечно благодарной ему за то, что выкупил её у сутенеров, которые увозили живой товар заграницу и продавали в бордели. Четыре года уже минуло с тех пор, а девочка так и прижилась в его доме. Стирала, готовила, убирала. Преданно за ним ходила, как привязанная, а он не смог ее прогнать.
Выяснив, что Леля ничего не ела, и отказалась даже от воды, Тамерлан зло усмехнулся. Пусть бунтует, ему это чертовски нравится. За её показной скромностью пряталась страстная натура, а это будоражило его кровь. Он не любил покорных женщин. Они его раздражали, вызывали отвращение. Как собаки, ластившиеся к ногам хозяина, который нещадно бьет и пинает, а после милостиво бросает кусок хлеба.
Девочка не разочаровала. Она боец, несмотря на кажущуюся хрупкость, и подчиняться ему вряд ли станет…
***
— Ну, чё там? Призналась тёлка?
Нетерпение в голосе, отразилось и на лице Макара, он шагнул навстречу Тамерлану, едва тот появился на крыльце. С одной стороны, Анархист понимал, почему пацанам так не терпится разрулить с порученным делом. Лось очень психованный мудак, и терки с ним сейчас устраивать нежелательно. Автосервис, в котором пашет водилой Третьяков, как и большая часть районов города, принадлежит Тамерлану, а значит, остаться в стороне не получится. Инцидент произошел на его территории, эта дура Инга посеяла цацку в такси, как утверждает. И следовало дожать ссыкливого Костика, и заставить вернуть украденную побрякушку.
Но в том, что Леля ни при чем, Анархист был готов поклясться. Ударить мордой в грязь перед своей братвой он не мог, потому и подыграл им, якобы умыкнув девчонку с целью прессинга. Но у него на нее имелись иные планы, о которых знать посторонним не полагалось.
— Не. Не брала она. — коротко буркнул он, облокотившись о полированные перила, — короче, Макар, слушай и запоминай. Щас возьмешь пацанов, и наведаешься в отель, где эта сучка живет. В городе они с Лосем проездом, на моря махнуть собрались. У нас есть два дня, чтобы решить напряг, понял меня? Шуму много не делайте, тихо — мирно побеседуйте с горничными. Узнай, кто вчера обслуживал номер Инги. Цацку либо прихватила прислуга, либо эта дура сама ее куда-то забросила, да забыло по пьяной лавочке.
— Так это, — многозначительно покосился на окно флигеля, подсвеченное изнутри желтым светом, — девку чё, домой доставить? Она к ментам не поскачет? Может, ей малость внушение сделать? Не хватало нам из-за этой курвы с красноперыми связаться.
Тамерлан так посмотрел на него, что Макар мгновенно притих. Все в окружении Анархиста четко уяснили, что этот человек очень горяч нравом, и скор на расправу. Макар был его доверенным, правой рукой, глазами, ушами, и палачом. Девять лет назад бежавший из тюрьмы киллер по прозвищу Палач безошибочно просек, кто в городе истинный хозяин, и прибился к братве Тамерлана, медленно, но верно завоевав себе доверие пахана. Да что греха таить, побаивался осетина и он сам, лишний раз лихо старался не будить.
— Не твоя забота. — отрывисто произнес Анархист, выпрямившись, и резко взъерошил жгучие черные волосы, — делай, чё я сказал. Или думаешь, что я с бабой не справлюсь? Я на трубе, если чё, звони. Да без кипиша там, слышал меня? И Слону брякни, пускай нашего благоверного пасут до утра. Как бы в штаны не наложил, к мусорам не побежал заяву катать о пропаже жены.
