– То есть, я должен им заплатить?
– Заплатить, если придётся, извиниться. Раскаяться, – выговариваю по слогам, будто объясняя ребёнку простые истины. Сложно, наверное, с таким жить. Интересно, у него есть жена или девушка? Жена вряд ли, конечно. А вот девушку жаль, если таковая имеется.
– Если это нужно для дела, я сделаю.
– Отлично, – выдыхаю. Общаться с ним сложно. – Поедем в отдел?
– Пошли, – поднимается он, а я бросаю мимолётный взгляд на витиеватый знак, набитый на его запястье. Руки жилистые, вены бугрятся. Интересно, что значит эта татуировка?
ГЛАВА 7
В отделении нас ведут в кабинет следователя по длинному, мрачному коридору. Здесь пахнет бутербродами с колбасой, бумагой и серыми буднями. На встречу идут хмурые полицейские, бросают на нас недружелюбные взгляды. Я невольно втягиваю голову в плечи. Не люблю подобные заведения. И хоть по роду деятельности мне приходится бывать в таких местах довольно часто, я никак не могу привыкнуть. К этим равнодушным лицам, к запаху тюряги и к безнадёге, которую часто вижу в глазах подсудимых. Это на самом деле страшно. Особенно для меня – человека, который ценит прежде всего свободу. Было время, когда Король пытался накинуть на меня поводок. И меня это жутко бесило. Во мне просыпались дух противоречия, злость, ярость и ещё куча всего того, что частенько толкает нас на ошибки. Благо, отец понял, что меня не удержать ни деньгами, ни подарками, ни даже ежовыми рукавицами. И отпустил. Пожалуй, это его единственный правильный поступок из всех.
Следаком оказался тучный дядя с сигаретой в зубах и в слегка помятой форме. Белки глаз красные, то ли от недосыпа, то ли от пагубной страсти к алкоголю. Хотя, быть может, и то, и другое. Работа-то у них тоже не сахар, кто бы что не говорил. На табличке у двери я успела прочесть его фамилию. Багрянцев В. А.
– Добрый день, – здороваюсь первой. А Шамиль, не дождавшись приглашения, плюхается на стул напротив следователя, что не укрывается от внимания последнего. И Багрянцеву В. А. его наглость определённо не нравится. Тут я с ментом на одной волне. Меня тоже раздражают такие засранцы. Ни воспитания, ни уважения к другим. Хамло одним словом. – Королёва Валерия Игнатьевна – адвокат Хаджиева Шамиля Саидовича. Я здесь, чтобы защищать его интересы, – представляюсь следователю, а тот устало кивает мне на стул.
– Виталий Алексеевич. Присаживайтесь, – голос у следователя прокуренный, грубый и немного простуженный. Да, осень на дворе. Эх, свалить бы куда-нибудь отдыхать. Да хоть на дачу. Там бабье лето сейчас…
Со вздохом возвращаюсь в реальность, достаю из портфеля бумаги, и следак тоже тяжко вздыхает, видимо, понимая, что с живого я с него не слезу. Да, такая у меня работа. Защищать сирых и несчастных. Хотя сидящий рядом бородач мало напоминает обиженного мальчика.
Допрос проходит в моём присутствии, как и полагается. Отдать должное следователю, хоть он и испытывает неприязнь к моему клиенту, держится достойно. Всё чинно и благородно, вопросы прямые, некаверзные. Он спрашивает, я киваю, Шамиль отвечает. Все спокойны, а Хаджиев даже расслаблен. Железные нервы. Интересно, это его так в дурке напичкали препаратами? Мне бы таких упаковочку…
Всё проходит вполне сносно. Но что-то мне подсказывает, что Багрянцев не верит подозреваемому ни на грош. Опытный, матёрый, старый волк. Про таких в нашей среде легенды ходят. И я проникаюсь к следователю уважением. А вот Хаджиев настораживает всё больше. У него откуда-то вдруг появились эмоции. И сожаление.
