Когда голова начинает пухнуть от глупых мыслей, собираюсь, кутаюсь в теплый шарф и выхожу погулять. Мороз – лучшее лекарство против хандры. Особенно если он прямо-таки зверствует.
Когда порядком устаю, спускаюсь в метро, еду до нужной станции и забегаю в маленькое кафе, где мы с Ленкой любим предаться чревоугодию. Сначала даже осматриваю столики, чтобы не наткнуться на подругу, с которой сейчас хочется столкнуться меньше всего. Невыносимо гадко просто от мысли, что она так и не нашла в себе смелости позвонить мне и поговорить. А ведь вся эта история случилась из-за нее.
Понятия не имею, где она теперь будет искать работу, и даже не хочу об этом думать.
Официантка приветливо улыбается, явно узнавая лица постоянных посетителей. Я заказываю морскую мини-пиццу и большой Раф с ванильным сиропом.
Но, когда все это оказывается передо мной на столе, и рука тянется, чтобы устроить акт зажора всех неприятностей, откуда-то сверху на меня падает тень, и до боли знакомый мужской голос говорит:
— Я знал, что рано или поздно здесь тебя поймаю.
Рука так резко одергивается под стол, что это словно происходит без участия головы.
Просто та часть, которая живет в каждой женщине и отвечает за ее внутреннюю «милую девочку», сигналит: «Аллё, подруга, ты серьезно собралась сожрать все это в одно лицо, когда рядом твой будущий муж и отец твоих детей?!»
Призрак.
Я боюсь поднять голову, так и сижу с руками на коленках.
Он садится напротив.
Все равно смотрю куда-то вниз, на свои странно скрученные пальцы.
Я не тушуюсь перед мужчинами и не лезу за словом в карман. Но все это оказалось так… странно, что прямо сейчас во мне скорее недоумение, а не стыд и паника. Почему мы встретились? Как? Он действительно сказал: «Я знал, что встречу тебя здесь»? Он меня подкарауливал? Как часто? Каждый день? Или только по четвергам?
На мне ни грамма косметики, но, конечно, не это главное, потому что, хоть я объективно далеко не красавица, но и не страшилище.
И пучок вместо прически – тоже не большая трагедия.
И даже простые удобные скинни с начесом под толстый бабушкин свитер – не беда.
Просто этой встречи не должно было случиться до того, как я свыкнусь с мыслью, что мы так и останемся друг для друга приятелями по переписке.
— Ты пару раз говорила, что это – твое любимое место, - говорит голос напротив, и какая-то часть меня до сих пор не понимает, как это возможно, если мой телефон не прижат к уху, а лежит на столе, чуть справа от чашки с кофе. – Ну я и подумал…
Приятный скрип кожаной куртки – сигнал, что Призрак пожимает плечами.
Я сглатываю и потихоньку, как будто может случиться что-то ужасное, все-таки поднимаю голову.
Было бы проще, если бы он улыбался, потому что его улыбка мне знакома и какой-то романтичной части меня почти успела стать улыбкой родного человека. Но он не улыбается, только немного щурится, тоже разглядывая меня.
Фотографии дают представление о внешности человека, и по ним я бы узнала Призрака в толпе среди тысяч лиц, но реальность все равно вносит свои коррективы.
У него светлее глаза – не темно-карие, а скорее, как гречишный мед, с оттенками янтаря.
И нос уже, и губы полнее.
И не такие уж широкие плечи.
Но все же это куда лучше, чем набор упорядоченных в фото разноцветных пикселей цифровой фотографии.
Призрак смазано проводит ладонью по лицу – видимо, я слишком долго и пристально на него смотрю. Приходится вскинуть руку и помахать, чтобы понял, что дело во мне.
