Тогда она
приняла решение. И несмотря на бабушку, несмотря на квартиру, которая теперь
принадлежала ей, Рита уехала.
Она
думала, что поступает правильно. И уверяла себя, что больше никогда не
вернётся.
Она
ошибалась.
***
Звук
звонка отдался в голове резкой трелью, пока Рита нажимала на него. В замке пару
раз щёлкнул механизм и дверь приоткрылась, являя девушке седую голову бабушки,
хмурое выражение её лица, которое смешно вытянулось, когда она увидела внучку.
– Ах ты, негодяйка! Даже не
сообщила мне, что приедешь именно сегодня!..
– И я
тебя рада видеть тебя, бабуль, – со вздохом Рита прислонилась к стене. – Может
пропустишь меня в квартиру? – она улыбнулась бабушке, которая театрально
схватилась за голову:
– Ах ты ж
голова моя садовая! Совсем из ума выжила старуха твоя! Держать тебя на
пороге!.. Проходи, проходи, дочка… – бабушка широко распахнула дверь, и Рита
вошла внутрь.
В нос ей
ударил запах… старости. «Хрущёвка», в которой раньше она жила с родителями,
слишком много повидала на своём веку. Вслед за запахом на неё накатили
воспоминания. С такой силой, что девушка слегка покачнулась, вцепилась в
чемодан и прикрыла глаза.
Бабушка
висла на её шее, целовала в щёки, что-то говорила, но Рита не слышала её. Перед
её глазами проносились кадры такой далёкой, – будто совсем чужой, – жизни.
Тёплый
смех матери.
Крепкие
объятия отца.
«Ты –
всё, что у нас есть, дочка…»
Их тела,
которые спасатели вытащили из уже потушенного автомобиля.
– Рита.
Рита! Ты слушаешь меня?..
Девушка
быстро заморгала, отгоняя от себя непослушные видения.
– Да,
бабушка, прости, слушаю, – она сложила губы в непослушную улыбку и крепко
обняла её в ответ. – Я с дороги просто устала. Очень… – пробормотала она,
проходя по коридору дальше в зал и осматривая квартиру.
Там всё
было таким же, как и тогда, когда она уезжала. Ничего не изменилось.
Тот же
длинный коридор – бежево-грязные стены в цветочек, деревянная вешалка с
небольшим шкафом по правую руку, большое зеркало – по левую. Раскрытая дверь в
зал открывала вид на стены в таких же обоях, длинный раскладной стол, старый
диван…
«Не
помешал бы ремонт», – отметила про себя Рита, останавливаясь посередине
комнаты.
– Ничего,
ничего, – ворковала бабушка. – Сейчас я тебе супчик разогрею, покушаешь, а
потом вон ложись на диван, поспи… Ты же помнишь, как спала здесь?..
– Да,
бабушка, конечно, помню, – со вздохом ответила Рита. – Но сначала… Хочу
спросить у тебя кое-что.
Чужие
плечи под её руками напряглись, а сама бабушка отодвинулась и посмотрела на
внучку:
– Что
такое, Ритуль? – спросила, улыбаясь.
Рита
улыбнулась ей в ответ. Она ненавидела, когда её так называли. И знала, что
бабушка зовёт её так, когда чувствует свою вину перед ней.
Девушка
внимательнее всмотрелась в бабушку. Та выглядела хорошо, даже слишком. Седые
волосы были аккуратно уложены, тяжёлые серьги отливали золотом, разноцветное
шёлковое платье, которого Рита никогда не видела, отлично сидело на ней. Рита
знала, что в молодости бабушка любила щегольнуть новыми нарядами, но то время
давно прошло и на такое платье, а в особенности серьги, у бабушки бы не хватило
никакой пенсии.
Рита
широко улыбнулась, а бабушка отступила на шаг.
– Лидия
Ивановна, – тихо произнесла она. – Сдаётся мне, что я чего-то не знаю. Верно?
Бабушка
опустила взгляд, а затем виновато улыбнулась.
